Бочка наемников

— Но боль — это не только передача нервных импульсов в головной мозг, это также психологическое восприятие болевых ощущений. К примеру, болевой порог повышается в три раза после того, как человеку показать, как другой спокойно переносит такое же болевое воздействие. Вас, мальчиков, с рождения учат быть мужественными: «мальчики не плачут», «ты должен терпеть», «плакать стыдно». И это вносит свой существенный вклад: мужчины терпят боль, и мозг «думает», что им не так уж и больно.

Я вот себя дураком не считаю, но меня уже пробрало, судя по роже Вольфа, его тоже. Но у него другая ситуация — он за Ясмин кипятком писает и в такой ипостаси ее еще не видел.

— Когда нам больно, организм вырабатывает особые «внутренние наркотики» — эндорфины, которые связываются с опиоидными рецепторами в мозге, притупляя боль. Спиртные напитки тоже воздействует на эндорфиновую систему и повышают порог болевой чувствительности. Алкоголь в небольших дозах, как и эндорфины, вызывает эйфорию и позволяет вам быть менее восприимчивым к удару кулаком по лицу в баре. Дело в том, что алкоголь стимулирует синтез эндорфинов и подавляет систему обратного захвата этих нейромедиаторов.

— Что за чушь ты несешь?

— Капельница должна была очистить твою кровь от алкоголя. Как самочувствие, хмель уже вышел?

Наемник застыл с открытым ртом.

— Это хорошо.

Ясмин подошла к столику, оторвала кусок ваты от валика и взяла его в зажим. Промочив в колбе с раствором, она с сосредоточенным видом приложила его под свой подбородок. Подержав так секунды две, она коснулась ватой ребер наемника слева ближе к подмышке. Наемник дернулся как ужаленный.

— Укол, значит, тоже подействовал, — констатировала Ясмин.

— Что за дрянь ты мне ввела?

— Много всего, на самом деле. Там и блокиратор эндорфинов, и разные стимуляторы. Твой болевой порог сейчас болтается где-то ниже плинтуса. Меня эта штучка всего лишь легонько щиплет. — Ясмин вновь приложила ватку под подбородок и улыбнулась. — Ты был прав, у меня плохая фантазия, зато я знаю каждый нервный центр в человеческом организме, и могу гарантировать, что сознание ты не потеряешь. Время, проведенное у дикарей, скоро покажется тебе раем. — Ясмин отложила зажим и провела рукой по набору скальпелей. Ее выбор пал на самое узкое, изогнутое лезвие.

— Уберите ее от меня! — заорал наемник. За несколько секунд его лоб обильно покрылся крупными каплями пота. — Я все скажу!

— Ты и так уже говоришь, — сказал Канат и вышел вперед.

— Задавай свои вопросы старик!

— Твое имя?

— Руперт Янис Ковач.

Мари тут же ввела имя в поисковик на планшете, а рядом Шона начал прогонять его по своим базам.

— Название отряда?

— Коршуны.

— Кто заказал штурм корабля?

— Заказы принимает и утверждает только командир.

— Имя?

Наемник отвечал как заводной болванчик, стараясь угодить Канату, но поглядывая при этом только на хмурую и злую Ясмин. Зато мы узнали об отряде практически все: от привычек лидеров, до места базирования, системы охраны и пропускных паролей. Так продолжалось, пока у Каната и Шоны не закончились вопросы, после чего наемника вырубили дозой снотворного, а Ясмин, наконец, получила возможность замазать лекарством вспухший волдырями ожог под подбородком.

— Они провернули все тайно, значит имеют человека в администрации, — резюмировал Вольф.

— Не обязательно. В этом месте взятки решают многое, но в любом случае действуя официально — мы засветимся, — сказал Канат.

— А купить планы зданий? — спросил Шона.

— Это типовая постройка, — сказала Мари, — Планы есть в сети.

— Это дом наемников, так что там наверняка все переделано, — возразил Хосс, — и не обязательно, что нашему пленнику известны все изменения.

— Которые не документируются, — добавил Тим.

Обсуждение затянулось. Местные отряды Андорумцев были подняты с постелей и настырно опрошены на предмет местной архитектуры. Нашлась даже пара человек, что была в доме Коршунов. Черновой вариант штурма был набросан прямо на коленке, но если ждать еще день, то отсутствие одного из членов отряда вскроется. До рассвета оставалось чуть меньше двух часов, и Тим настаивал на немедленном штурме — Шона согласился, но меня даже сбоку постоять не взяли. Поэтому я напросился на разговор с капитаном, в очередной раз выгнав посетителей с его кабинета.

— Я должен быть там!

— Время дорого, поэтому поговорим начистоту. Я не буду жалеть твое самолюбие, — предупредил Шона.

— Никогда не подозревал вас в тактичности, сэр, — признался я, но он не оценил шутки.

— Ты добился некоторых успехов в рукопашном бое, очень неплох в бою на клинках, но совершенно не имеешь опыта, стреляешь паршиво и по большому счету, боец ты плохой. Я намного превосхожу тебя и, несмотря на все то влияние, что имею в нашем движении, иду как обычный боец, передавая командование Тиму, потому, что он профессионал. Плохие бойцы обычно погибают и подставляют под пули товарищей так почему же мы должны взять тебя?

А ведь он кругом прав. Неужели я рвусь в бой из-за простого упрямства? Возможно, весьма возможно, но в голос я этого не скажу. А если сильно постараюсь, то и сам поверю в следующее.