Бочка но-шпы и ложка яда

— Ларочка, — сказала она нараспев, протягивая мне руку с таким видом, точно всерьез рассчитывала, что я примусь лобызать ее. Руку я пожала, а Валентину поцеловала в щеку, она сделала вид, что тоже меня целует. Мы были на «ты», но она всегда разговаривала со мной так, точно я несмышленое дитя или дурочка.

Подозреваю, что она считала меня совершенно никчемным созданием, которому повезло отхватить в мужья известного человека.

— Как твои дела? Выглядишь прекрасно, — заметила она с легким недовольством.

— Какие у меня дела? — пожала я плечами. — Пытаюсь меньше думать о своей утрате.

Софья устроилась в кресле за спиной Серовой и оттуда строила мне рожи. Валентина Николаевна к ней относилась как к прислуге и обращала на нее внимание только в случае крайней нужды.

— Как я тебе сочувствую Замену Борису будет найти непросто. — Кажется, она не сомневалась, что меня только это и заботит.

Сама Валентина вдовела уже шесть лет и даже из этого события умудрилась сделать шоу. Во всех своих интервью она неизменно подчеркивала, что до конца жизни останется верна своей любви и светлой памяти мужа. Скорее всего, подходящих кандидатов в мужья у нее просто не было. Покойный Серов, вечный прапорщик, которого она упорно именовала майором, скончался от белой горячки. Ничего предосудительного я в этом не находила, коли уж два моих супруга скончались от той же хворобы, но Валентина, как видно, придерживалась иного мнения.

Она предпочитала именовать горячку инсультом.

Детей у них не было, и в последние годы в речах Валентины Николаевны появились сентиментальные ноты. Она стала помогать двум детским домам и вроде бы даже собиралась усыновить ребенка. Я считала это болтовней досужих журналистов, но, вне всякого сомнения, приближение старости Валентину Николаевну печалило, она писала все меньше и меньше, а говорила все больше и больше.

— Как дети? — ласково поинтересовалась она.

— Макса скоро увидишь, Кристина еще не приехала.

— У нее, кажется, появился поклонник?

— Да. С ним ты тоже познакомишься, — заверила я.

— Надеюсь, девочке повезло и она встретила приличного молодого человека, — не без яда заметила Валентина. — А ее мать приедет?

— Разумеется, — с ноткой удивления в голосе отозвалась я. — Не возражаешь, если я тебя ненадолго покину? Хотелось бы привести себя в порядок перед обедом.

— Да-да, конечно. Занимайся своими делами, — кивнула она. — Если ты не против, я бы осталась на несколько дней.

— Конечно, не против, — удивилась я.

— Ты разобрала бумаги Бориса? — вкрадчиво поинтересовалась Валентина.

— Я думала заняться этим после годины, — вздохнула я с постной миной.

— Я могла бы предложить свою помощь, — улыбнулась Валентина. Улыбалась она всегда так, точно кто-то ей растягивал рот до ушей, выражение ее лица при этом становилось злобно-страдальческим.

Она поспешно отвела взгляд, а Софья многозначительно подняла брови. Гадай теперь, с чего вдруг такая милость.

— Что ты, — запротестовала я, — разве я могу злоупотреблять твоей добротой. Спасибо, но об этом не может быть и речи. — Одна мысль, что Серова задержится здесь более чем на пару дней, приводила меня в ужас.

— Если честно, я хотела тебя просить об этом. — Слово «просить» она выделила и вздохнула с видом императрицы в изгнании. Хотелось пасть ей в ноги и завопить: «Что вы, матушка». Но от этой затеи я воздержалась, справедливо полагая, что Валентина воспримет сие как издевку.

— Я не понимаю, — заметила я и даже нахмурилась, демонстрируя работу мысли.

— Я хочу… — Валентина покосилась на Софью, та точно приросла к стулу. Сообразив, что покидать веранду она не собирается, Валентина поморщилась и неохотно продолжила:

— Я хочу написать книгу о Борисе.

— Ты хочешь написать его биографию? — не поверила я. С моей точки зрения, такое могло прийти в голову только сумасшедшему. То есть я сама собиралась нанять кого-нибудь, чтобы он или она запечатлели жизнь супруга для потомков. Софья даже уверяла, что мы вполне справимся своими силами, чтобы не выбрасывать деньги на ветер. И тут вдруг это нелепое предложение.

— Да, — кивнула она с таким видом, точно не верила самой себе. — Я подумала, что это мой долг.

В конце концов, мы столько лет были друзьями.

— Если честно, я уже договорилась с одним молодым человеком… — пробубнила я.

— Какой-нибудь непризнанный гений? — презрительно хмыкнула Валентина. — Твой муж заслуживает большего. Я хочу создать его романизированную биографию. Что-то вроде того, что делал Андре Моруа. Ты читала его книгу о Бальзаке?

— Разумеется.

— Тогда ты понимаешь. Уверена, это отличная идея. При хорошей рекламе книга разойдется мгновенно.

— Не сомневаюсь.

— Значит, договорились.

— Да-да, — кивнула я, торопясь покинуть веранду. Софья выскользнула следом.

— Как думаешь, она спятила? — шепотом спросила я, удалившись на приличное расстояние от веранды. — Чем мой муж так уж интересен?

— Я думаю, что дела у нашей знаменитости совсем плохи. Последняя книга вышла год назад. Бред сивой кобылы.

— Я не читала.