Бочка порядка ложка хаоса. Игра в прятки

Почему они пришли с этой проблемой именно к нему, Максим так до конца и не понял. Зато зачем-то обрадовал брата и его друга-ученого тем, что хаоса как такового больше не существует. А вместо него есть куча лент-связующих, сплетающихся в материю. И они, в отличие от потоков хаоса, статичны. Никуда не движутся, только и умеют колыхаться, будто под ветром. В то же время они единое целое. Так что в тайне ускорившегося сигнала никакой тайны нет. В том подпространстве, где связующие можно увидеть и даже потрогать, точки «А» и «Б» находятся в одном месте.

Ученый несколько обалдел и сел на диванчик подумать. А Вова со всей своей подростковой непосредственностью стал расспрашивать о связующих, подпространствах и том, что Максим умеет с этими лентами и пространствами делать.

Максиму и самому было интересно, если честно.

Еще он вспомнил, как одновременно видел всех своих родственников.

И о том, что Тилар сейчас пытается что-то кому-то объяснить. Причем, судя по отклику постоянно от него идущему, эти объяснения теткиного мужа уже окончательно заколебали и если все так продолжится и дальше, он плюнет и уйдет. Или позовет на помощь, если по какой-то причине не сможет уйти сам.

В общем, на Тиларе мысли Максима застопорились, и ему захотелось услышать, что же там такое доставучее у него спрашивают. И, к сожалению, он стал пытаться подслушать не наедине с собой, а в компании брата, задумавшегося ученого, а позже Тайрин, Данки и Танкье.

В общем, увлекся. Наверное потому, что увидеть получилось сразу, словно сквозь фальшивое зеркало смотрел, у услышать не получалось ни в какую, пока Максим не сообразил приложить к этому не существующему фальш-зеркалу то, что ощущалось в подпространстве связующих как собственное Максимово ухо. После этого почему-то получилось. И он заподозрил, что изначально мешала собственная фантазия, которая знала, что пока не прижмешься ухом к стене, соседский скандал так и будет оставаться непонятным бубнежом на грани слуха. К сожалению, об этом Максим сказал вслух. И забыл предупредить присутствующих, чтобы больше никому не говорили. Так что ничего удивительного, что вскоре в гостиной сидели где попало, даже на полу, куча родственников, желающих знать, что там рассказывает Тилар.

Тилар, на взгляд Максима, в десятый раз пытался объяснить прописные истины каким-то не шибко сообразительным личностям. Причем, среди этих личностей был дракон, монотонно подтверждавший слова Тилара и тоже пытавшийся объяснять. Но до слушателей занятной лекции все равно не доходило.

Или они вид делали.

— Вы утверждаете, что с помощью Большого Шторма, вызванного вами с помощью мекоров, добавили в мир материи, а потом влили энергию, что дало толчок к тому, чтобы он ожил? — в десятый раз спрашивал щекастый коротышка, похожий на бритого гнома в своих родовых доспехах.

— Да, — коротко подтвердил Тилар, которого этот вопрос уже заколебал. Впрочем, как и тот, кто неустанно и требовательно его задавал.

— И куда же эта материя делась? — задавал коротышка следующий из своих вопросов.

— В лабиринт ушла, — вяло отвечал Тилар.

— Сама? — въедливо уточнял длинный и тощий тип одетый во все черное. Он у Максима ассоциировался со святой инквизицией.

— Нет, помогли, — отвечал Тилар.

На этом месте в разговор вступала единственная среди присутствующих женщина. Она поправляла явно декоративные очки, склонялась над столом, за которым сидел Тилар, вываливая на обозрение допрашиваемому великолепный бюст и ласково вопрошала:

— Почему тогда количество материи в мире не увеличилось?

— Потому что она распределилась, — делился сокровенным Тилар, которого бюст этой дамы достал не меньше, чем задаваемые ею вопросы. — По лабиринту распределилась. Фактически, наш мир сейчас состоит из целой связки миров, находящихся в разных плоскостях бытия. Это как город на плоскостях, только увеличенный в несколько сотен раз. А может, и в несколько тысяч. Материи наш мир успел потерять много, за то время, пока был мертв. А мы, кажется, случайно вернули ее больше, чем было изначально. Нам пришлось тянуть ее немного дольше, чем предполагалось.

— Почему, — чуть ли не подпрыгивал от понятного только ему восторга коротышка.

— Потому что мы ждали, пока будет построен лабиринт. Мы баланс не хотели нарушить. Тот самый, при котором могут существовать города на плоскостях. Этот баланс, конечно, штука не статичная, он изменчивая величина в определенном отрезке, но выходить за границы этого отрезка было нельзя. Понимаете?

Понимали почти все. И Максим понимал. И люди, которым он озвучивал этот странный допрос, понимали. Похоже, даже собаки Танкье, пробравшиеся в комнату, давным-давно все поняли. А вот до любителей задавать вопросы никак не доходило.

Или они с упорством достойным лучшего применения пытались найти в ответах Тилара какой-то скрытый подвох.