Права лошадь из сна, женщины подобного способа снятия стресса не ценят и начинают психовать уже по другому поводу.
Бывшая блондинка была похожа на взъерошенного, надутого воробья. Милого такого воробья. Мрачного, правда, очень. Закуталась в одеяло и сидит, поджав ноги, на полу. Как сиротка, обманутая злодеем.
Роль злодея для Максима была новой, неожиданной и явно неподходящей. Только кому и что тут докажешь?
— Все! — рявкнула девушка, тряхнув головой. — Все усложняет!
— Тебя заело? — зачем-то поинтересовался парень, шкурой чувствуя, что говорит что-то совсем не то.
Правда попытки что-то объяснить и утешить прозвучали бы еще хуже. Он был в этом уверен. Да и не похоже, что девушка сильно в утешении нуждается.
Тайрин хихикнула. Потом вспомнила о своей роли оскорбленного достоинства, или что она там изображала, и стала еще мрачнее.
— Ты не понимаешь, — с драматичным надрывом сказала она. — У нас и так куча проблем, зачем добавлять еще одну? И вообще, я старше тебя!
Последнее, похоже, волновало ее больше всего. Хотя бы прозвучало искренне.
А Максима это почему-то разозлило.
— Намного? — вкрадчиво поинтересовался он, вставая на ноги. Разговаривать лежа все-таки неудобно.
— Может, ты сначала оденешься? — как-то совсем неуверенно спросила девчонка.
— Нет, сначала ты ответишь.
Тайрин опустила глаза в пол, как невинная девица, покраснеть, правда, забыла. Что-то невнятно пробормотала, вряд ли восхищалась фигурой Максима. А потом обреченно созналась:
— Мне двадцать два года.
— Спятить, — растерянно сказал парень. Нашла из-за чего переживать. — Бешеная разница. Целых три года, скорее даже меньше. Ты издеваешься?
— Нет, — отозвалась девчонка. — Просто ты не понимаешь. Теперь все еще больше не так, чем с самого начала. И я вообще не знаю что делать, — сказала тихо-тихо.
Даже захотелось ее утешить, но Максим сдержался, может и зря.
Девушки вечно придумывают какие-то дурацкие проблемы.
— А еще, — она посмотрела, как на личного врага. — В следующий раз держи свои руки при себе! Мне, учитывая все, только в отношениях разбираться не хватает. Мне и так не скучно!
— Мои руки?! — опешил Максим. — Ты первая мне под рубашку полезла!
Тайрин прикусила губу, немного подумала и выдала:
— И что? Мне просто было интересно.
Что именно ей было там настолько интересно, уточнять она не стала, а Максим решил не допытываться. Ну, ее, истеричку. Издевается же, потерпевшая. Раздражение на своих соотечественников и начальников вымещает. Кому она вообще такая нужна?
Максим досчитал до десяти. Посмотрел на девчонку.
Сидит, запрокинула голову и ждет. Симпатичная.
Ну, поругаешься с ней, пытаясь доказать свою правоту, и что потом?
А если не ругаться, тоже непонятно, что будет дальше. И нужно ли какое-то дальше.
В общем, в чем-то она даже права. Все стало сложнее. Просто из-за того, что невозможно плюнуть и уйти в ответ на любые претензии.
— Ты бы встала, — сказал парень, решив отложить личные отношения на потом. — Пол каменный, простудишься.
— Я на подушке сижу, — флегматично отозвалась бывшая блондинка. — А ты странный. Ты обязан чувствовать себя виноватым.
— С какой радости?
— Ну… хм… если бы ты что-то планировал…
— Ничего я не планировал.
— Все равно. Я девушка — существо хрупкое, нежное, любопытное, поддающееся соблазнам.
— Соблазнам? — заинтересовался Максим.
— Тьфу на тебя, — со вздохом сказала Тайрин, видимо устав доносить до него известные ей прописные истины. Плавно поднялась на ноги и потопала к спрятанной за ширмой ванне, волоча одеяло по полу.
— Вот и поговорили, — тихонько сказал парень.
Он подобрал подушку, зашвырнул ее на диван. Собрал свою одежду. Полюбовался на след от ботинка на спине рубашки. Попытался его оттереть, но лучше не стало, а стирать не тянуло. Пришлось искать другую рубашку. И поймал себя на мысли, что точно так же отец ищет что-то по утрам, ленясь заглянуть в шкаф. Ведь рано или поздно жена не выдержит и все найдет сама.
— Только этого мне и не хватало.
После помывки и наблюдения за тем, как Максим бурча и тихо матерясь, таскает воду, Тайрин стала собранной и деловой. Для начала она довольно вежливо попросила парня вытереть голову и не капать на стол. Потом разложила собственноручно нарезанные бутерброды, разлила по чашкам очередную порцию непонятно когда и как появившегося вишневого сока. А когда сочла, что мужик поел и подобрел, приступила к изложению своего очередного гениального плана.
Оказалось, она передумала топиться и решила послужить во благо родины. И что Максим тоже послужит, была уверена. Впрочем, он не возражал. Ему тоже хотелось что-то делать. Попробовать опять оружие достать. Хоть каким-то способом вытащить из памяти запрятанные мамой знания. Экстремальные ситуации, по идее, должны этому поспособствовать.
План бывшей блондинки оказался простым и незамысловатым, поэтому и был признан годным.