Бочка порядка, ложка хаоса

       Максим шел ничего не замечая. Лелеял свою обиду и думал.

       Что он может сделать в такой ситуации?

       А ничего, разве что сбежать из дома, как какой-то идиот подросток. И возможность есть. Только, что дальше? Бродить, как веселая фигня с мечом по мирам защищая сирых и убогих? А оно ему надо? Пускай эти убогие справляются со своими проблемы сами. А не могут, их проблемы. В благодарность жалких личностей Максим не верил в принципе, скорее будут завидовать и ждать пока спасатель оступится, чтобы низвести его до своего уровня.

       Максим вообще в человечество не сильно верил.

       Да и как тут верить, если даже родственники раз за разом доказывают, что надеяться на них не стоит?

       -- Жизнь дерьмо, -- сказал парень захлопнутой тетей двери и пошел спать.

       И пускай этот мир хоть провалится.

       Ага, так и дали ему поспать. Явились папаша с дедом, выволокли с постели и погнали в темную комнату на втором этаже. В этой комнате была какая-то защита, никто не услышит, что бы там не сказали.

       В этот раз Максима допрашивали долго и обстоятельно. К счастью, опять не о том. Максим вяло отвечал, не собираясь им помогать, и отчаянно зевал.

       Потом Максима отпустили, а сами остались поговорить. Напоминать о том, что ему нельзя покидать дворец не стали. А ему никуда ходить и не хотелось.

       -- Он странно выглядит, -- сказал Кьен.

       -- Кто? -- рассеяно спросила Айра, что-то записывая в толстый блокнот.

       -- Твой племянник!

       -- А он всегда странно выглядит, -- отмахнулась Серая Кошка.

       -- Вот поэтому от тебя муж и сбежал, -- нехорошо улыбнулся Кьен. -- Ты не замечаешь очевидного. С парнем что-то происходит.

       -- Что происходит?

       -- Не знаю. Если бы я был знаком с ним дольше, может быть и понял, а так...

       -- У Ижена спроси, это его отпрыск.

       Кьен вздохнул. Посмотрел в окно, за которым начался мелкий дождь, и вздохнул. Как добрая девочка, собиравшая по окрестностям кошек, могла вырасти в эту змею? Может ее неправильно воспитывали? Но Ижена воспитывали так же, а он нормальный человек.

       -- Ладно, пойду посмотрю, как там мальчик, -- решил Кьен.

       Айра только хмыкнула.

       Во дворце было тихо и пустынно, словно его обитатели тоже сбежали от Серой Кошки. Запугала людей.

       Кьен, так никого и не встретив, дошел до комнаты внука. Постучал. А когда никто не открыл ему, толкнул дверь. Она бесшумно открылась.

       Максим сидел в кресле у окна. То ли наблюдал за потоками воды, текущими по стеклу, то ли думал о чем-то.

       Кьен к нему подошел, взял стул и сел рядом.

       -- Ты на нее злишься? -- спросил, когда парень обратил на него внимание. -- Не стоит. Она со всеми такая.

       -- Если бы только она, -- сказал Максим. -- И я не злюсь. Просто...

       -- Обижаешься, -- решил Кьен. -- Этого тоже не нужно. Нет ничего хуже обиды, лучше злиться. Злость может заставить действовать вопреки всему. А обида сковывает и мешает думать здраво. О том, на что толкает обида, большинство людей очень жалеют.

       -- Хм, -- вяло улыбнулся Максим. -- Я что-то такое всегда подозревал. Просто. Это не только тетка. Все. И это унизительно.

       -- Унизительно? -- удивился Кьен.

       Как это унизительно? Парень ведь жил в совершенно другом мире. Он не должен пока понимать, что именно унижает в действиях Айры. Или?

       -- Воспоминания полностью твои!

       Кьен хлопнул ладонью по колену и качнулся на стуле.

       -- Наверное, -- не стал спорить Максим.

       -- Отлично, не говори ей. Будет очень весело наблюдать.

       -- За кем наблюдать? -- уточнил парень.

       -- За моей дочерью. А еще можно издеваться над ней же, делая вид, что не знаешь, как действовать в той или иной ситуации.

       -- Хм. Неплохая идея. Только папа поймет. Он всегда знает, если я вру или притворяюсь.

       -- А папа завтра уезжает. Ненадолго, но время развлечься у тебя будет.

       Выражение лица внука буквально говорило, что Кьен очень странный дед. Обычно дедушки учат уважать старших, а тут...

       -- Она заслуживает, -- добавил Кьен. -- Такого мужа выгнала. Она целиком его мизинца не стоит. Наверное понимала это, потому и изводила. Айре нравится казаться совершенством. А добиться этого проще, если все вокруг менее совершенны. Почему она такой выросла?

       -- Баловать не надо было, -- вспомнил Максим слова отца.

       -- Возможно, -- не стал спорить Кьен, уверенный, что девочек, девушек и женщин как раз баловать нужно.

       -- А почему от вас Эста сбежала?

       -- Эста? О, это та девочка, которая воровала мои сапоги, хотела выращивать в них цветы. Может ей стыдно?

       Парень только глазами похлопал. С ответом он так и не нашелся. Зато настроение явно улучшилось.

       -- Ладно, готовься. Завтра начнем учиться.

       Здравствуй, мир!

       Заточение Максима во дворце закончилось неожиданно. Просто пришел Кьен, велел одеться потеплее и куда-то повел садами и закоулками.

       К удивлению Максима, вышли к больнице, в которой лечили Тайрин. Дедушка переговорил с хмурым мужиком стоявшим у маленькой дверцы, видимо черного хода в больницу и повел внука дальше. По темному низкому коридору, потом вверх по неожиданно широкой и светлой лестнице. А потом они вышли в еще один коридор и Максим увидел Эсту и Матиля, сидевших на корточках, опершись спинами о стену и о чем-то тихонько разговаривали.

       -- Хм-хм, -- задумчиво сказал Кьен.