Бочка порядка, ложка хаоса

       -- Ты равновесница? -- неподдельно удивился Максим.

       Шебутная Данка совершенно не была похожа на знакомых ему равновесников. Они спокойные и непробиваемые. Может это из-за того, что она пока не училась и даже косу отращивать не начала?

       -- Нет, у меня дар есть. Но он не стабильный. То появляется, то исчезает. Поэтому его лучше не развивать, а направить на что-то другое. А это, судя по всему, сложно. А если я не буду учиться, то однажды могу проснуться в горящей квартире, всего лишь потому, что мне приснился кошмар и я непроизвольно отпустила энергию. А могу и вообще не проснуться.

       -- Папа сказал? -- спросил Максим.

       -- Папа. Он заметил, что у меня какие-то каналы расширились и я начала втягивать свободную энергию. Их специально расширяют с детства, медленно и осторожно, чтобы они были как можно больше. Но если это не сделать, они все равно расширятся, сами, количество накапливаемой, а потом сбрасываемой энергии увеличивается. И тогда становится опасно. Лучше вовремя научиться заряжать амулеты и таскать заготовки с собой. Чтобы было куда энергию деть.

       -- Папа у нас параноик.

       -- Это вовсе не значит, что его опасения беспочвенны и что каналы не продолжат скачкообразно расти, -- грустно улыбнулась Данка. -- Он нас все-таки любит, беспокоится.

       -- Ага, по-своему, -- подтвердил Максим.

       -- А вообще, -- предвкушающее улыбнулась девушка. -- Сейчас я больше всего хочу посмотреть на Сашку, когда родители его тоже приведут во дворец, сообщат, что отныне он будет жить здесь, а он обнаружит, что в этом мире нет ни компьютеров, ни его любимых игр.

       -- Тогда Сашка изобретет и компьютеры, и игры, и телефон бонусом. Он упорный, когда ему что-то надо.

       Дана хихикнула, улыбнулась и чмокнула Максима в щеку, ту, что без шрамов.

       -- Дана, тебе здесь совсем не нравится? А как же кавайки? -- спросил он.

       -- Кавайки меня примиряют с действительностью, -- улыбнулась сестра. -- На Земле ни разу не встречала красивого парня их возраста способного покраснеть и засмущаться. А еще все такие галантные, и смотрят в лицо.

       -- Их так воспитывали. Я вон, даже не понял намека, когда Тайрин решила, что я должен предложить ей встречаться. Хорошо, что она на такую ерунду не обижается.

       -- Намека?

       -- Ага, вообще, забавно получилось. Но когда Матиль мне объяснил, что мужчина всегда должен делать вид, что принял решение именно он, я почувствовал себя не самым умным. Она так намекала, пыталась беречь мое мужское достоинство, ждала, что я сейчас закричу "Эврика!" и как положено сделаю предложение первым, а я не понял. Представляешь?

       -- А ты такие намеки вообще никогда не понимал, -- отмахнулась от этого откровения Данка. -- Половина моих подруг тоже тебе намекали, а ты ни в какую, овечек своих выгуливал.

       -- Овечек?

       -- Ну, дурочек. С большими газами и маленькими мозгами. Они еще вечно у тебя смеялись не в тему. Где ты их только брал?

       -- Сами заводились, -- честно признался Максим.

       -- Как тараканы?

       -- Тьху, на тебя. Где твоя женская солидарность?

       -- При виде очередной хихикающей дуры убегала в ужасе. Тоже боялась, что ты из-за таких девушек деградируешь.

       -- Не деградировал же.

       -- А кто тебя знает? Вдруг ты родился гением.

       -- Только этого мне и не хватает.

       Что хорошего в гениальности Максим никогда не понимал. Лучше уж быть философом. В крайнем случае можно даже в бочке на пляже пожить и говорить всем, что очень любишь Диогена. А гениев при жизни редко признают, чаше гнобят.

       Следующие четыре дня прошли спокойно и даже скучно.

       Данка штудировала свод законов о замужестве. Временами прибегала к Максиму, шипела, плевалась и обещала оборвать местным мужикам первичные половые признаки. Потом тыкала ему под нос книгу и заставляла читать. Максим читал и натурально прифигевал, другое слово к этому состоянию он подобрать не мог. Дурами в этом мире действительно было быть опасно. Их могли фактически купить в рабство именуемое третьим видом брака, всучив дорогой подарок и всего лишь не уточнив, что дарится он без намека и ожидания. Получалось, они сами себя продавали. Допустим, какой-нибудь бедняжке, у которой голодные дети и никаких перспектив оно могло бы даже подойти, но и она должна быть достаточно умной для того, чтобы потребовать договор, в котором будет записано то, на что она не согласна.

       Еще девушек могли элементарно поймать на слове. Она в шутку пообещала выйти замуж, а он пришел со свидетелями требовать обещанного. Или подсунуть камень из храма, возьмешь такой в руку, а потом доказывай, что случайно. Могли оказать услугу и потребовать в качестве оплаты замужество, причем, не обязательно за собой. Так что прежде, чем соглашаться на чью-то помощь, лучше уточнить, что замуж за него не собираешься. Но такое большая редкость и тут еще надо доказать, что услуга того стоит.

       В общем, весело люди живут, с фантазией. Хорошо, что у девушек не приято себя навязывать. Почти не принято.