Бочка порядка, ложка хаоса

       Максим посмотрел на притихших зеркальщиков и кивнул. А потом отошел в сторону, и стал любоваться и привыкать. Пейзаж откровенно не вдохновлял. Поле оказалось не просто вытоптанным. Местами оно было выжжено, местами виднелись подозрительные ямы и еще более подозрительные участки присыпанные песком. На выживание его будут тут испытывать, что ли?

       Обсуждали сложившееся положение взрослые и умные довольно долго. Причем, к удивлению Максима, хоть временами оно и напоминало выяснение отношений, но выяснение было вежливое и цивилизованное. Зеркальщикам хотелось вернуться домой за семьями, которые прятались в каких-то горах. Им доказывали, что семьи и без них эвакуируют в мир доброго Ярослава. Они в свою очередь хотели лично в этом убедиться. Ризма отказалась рисковать проводниками сквозь границу и заявила, что в таком случае пускай их ведет убеждаться Максим. За что была обругана Иженом.

       Етанай-до почему-то сидел в стороне и в обсуждении не участвовал. Он вообще, словно постарел. Мрачный, голова и плечи опущены, смотрит вниз. Максим, которому рассматривать подозрительное поле надоело, подошел к нему и сел рядом. Мужчина окинул его внимательным взглядом.

       -- Размышляете, сколько ваших солдат послушается и уйдет, и у скольких это получится? -- спросил парень.

       -- Большая часть тех, кто считается моими личными солдатами и мало кто из остальной части армии, -- сказал Етанай-до. -- Я долгое время подбирал себе разумных и не верящих, что Озаряющий способен их спасти. Думал, что смогу поднять восстание, был уверен, что бездонные провалы появляются из-за жертвоприношений, что они что-то нарушают в ткани мира.

       -- Вы были не так и не правы, -- сказал Максим.

       -- Только с восстанием опоздал. Даже со своим появлением на свет опоздал. Судьба надо мной посмеялась. Я хотел спасти свой мир, а стал просто предателем.

       -- У вас не было выбора, так вы хоть кого-то спасете, -- сказал парень.

       -- Никого я не спасу. Незачем себя обманывать. Даже если я стану на площади перед библиотекой и начну кричать, что мир умирает, мне мало кто поверит. И сбежать из мира попытаются именно те, кого тот мальчик видеть не желает -- служители Озаряющего. Они точно знают, что никому и ничем их жертвоприношения не помогают.

       -- Ну, этих Ярослав к себе не пустит, -- сказал Максим.

       Етанай-до только кивнул.

       Потом подошел Ижен и поманил третьего фелта за собой. О чем они разговаривали, Максим не слышал, слишком уж шумели все еще торговавшиеся сати и зеркальщики, а наговорившись почему-то пошли к нему. Причем, у отца было такое недовольное лицо, словно он только что продал душу дьяволу и сразу же понял, что продешевил.

       -- Максим, можешь отвести нас в замок Етанай-до? -- спросил Ижен. -- Проводников сквозь грань в этом случае беспокоить не стоит. Да и не смогут они попасть в место, которое находится далеко от тонкого места.

       -- Тоже хотите украсть парочку книг? -- полюбопытствовал парень.

       Мужчин переглянулись.

       -- Нет, -- сказал Ижен. -- Хотим украсть одного из его сыновей.

       И невежливо ткнул пальцем в Етанай-до. Тот только скривился.

       -- Украсть? -- переспросил Максим.

       -- Сам он не уйдет, а нам может пригодиться.

       -- Не уйдет?

       -- Этот... -- Етанай-до явно выругался, -- мститель. Он даже со своей Лигой не уйдет, ему хватит ума решить, что его обманывают. Решит, как только узнает, что я пришел вместе с сати. А если и поверит... Он все равно останется. Чтобы убедиться -- храмы Озаряющего канули в бездну вместе со всем миром.

       -- О-о-о-о... -- только и смог сказать Максим.

       Что же эти храмы сделали мстительному сыну Етанай-до?

       -- И где ваш сын? -- спросил у третьего фелта.

       -- Не знаю. Официально я от него отрекся. А на самом деле не видел уже шестнадцать дней.

       -- Ага, -- сказал Максим, ярко представив, как они ищут того, не зная где.

       -- Но они знают, -- указал на представителей Лиги Спасения Етанай-до.

       -- Думаю, если вежливо попросить, они не откажутся нам сказать, -- добавил Ижен.

       На отца Максим посмотрел с большим сомнением. С таким выражением лица, как у него вежливо не просят, скорее угрожают.

       Решив, что молчание знак согласия, и что именно поэтому молчит Максим, папаши пошли пытать Лигу Спасения. Пытки увенчались успехом и с собой они привели щуплого парня, растрепанного и явно недовольного, что его куда-то ведут.

       -- Вот, он знает, -- сказал Ижен и велел сыну: -- Веди!

       -- Тогда держитесь за меня, что ли, -- сказал парень, чувствуя себя конем-тяжеловозом.

       И вообще, эти прыжки по мирам его уже достали. Болтается туда-сюда, чужие проблемы помогает решить. Вместо того, чтобы учиться, в школу Коярена ходить и вообще, жить, как нормальный парень.

       Пассажиры послушно вцепились в тягач и парень их повел. На ромашковое плато. Чуть в ручей не зашел.

       -- Хм, -- сказал папаша. -- Странный пейзаж.

       -- Хорошо, -- пробормотал Етанай-до.

       -- Священные цветы! -- жизнерадостно заорал парень из Лиги.

       Максим оглянулся и ошарашено замер. Ненормальный зеркальщик стоял на четвереньках уткнувшись головой в ромашки.

       -- Что с ним? -- спросил Максим.