Бочка порядка, ложка хаоса

       -- Без понятия, -- сказал парень и зевнул. -- Тилар строил мекоры. Папа ловил Тилара. Тетя меня ругала и Лакью как-то уговорила сходить со мной к разрыву. Так что... сами понимаете. Берегли они меня. От Тилара и берегли.

       -- Ладно, -- сказал Нилье. -- Спрошу по-другому. Сколько человек из твоей семьи занимались спасением мира.

       -- Двое, -- протяжно сказал Максим, мечтая о кровати и сне где-то до обеда. -- Остальные не участвовали и вообще были против, даже если что-то подозревали. Обо мне беспокоились. Так что сами понимаете...

       -- Свободен! -- раздраженно сказал Нилье, и Максим, развернувшись, лунатичной походкой побрел к двери.

       Ижен стоял с каменной рожей и ждал, пока гости наговорятся в свое удовольствие и разойдутся. И ему тоже хотелось задать парочку вопросов. Сначала Тилару, а потом и выспавшемуся сыну. Потому что они оба насчитали лишних членов семьи, участвовавших в авантюре. Тилар, когда сказал, что добровольно ему помогал только один родственник. А Максим вообще самым наглым образом взял и не посчитал себя. Впрочем, он и так говорил, что спасал вовсе не мир. Максим спасал города. А мир бы устоял в любом случае.

       -- Гениальный ребенок, -- пробормотала Айра.

       И, словно именно эти слова были сигналом, гости начали вставать и цветасто прощаться.

       И Ижену даже не пришлось изображать радость. Он был очень рад, что они, наконец, уходят. И не беда, что должен был радоваться их присутствию.

       А потом, на довольно долгое время, разные ходоки и переговорщики оставили Серые Туманы в покое. Зато в гости приходили другие люди. Друзья, знакомые, просто сочувствующие или желающие приобщиться хоть к чему-то. Они приносили новости, предлагали сотрудничество, рассказывали о том, как продвигается изучение Лабиринта и чем занимается совет владетеля, работающий в авральном темпе.

       Ижен попутно пытался потихоньку выведать то у Максима, то у Тилара, кто же еще из семьи участвовал в их авантюре, но оба загадочно молчали, а сам виновник приходить и каяться не спешил. Давить Ижен не решался, возможно, они правы и ему лучше пока не знать.

       Потом в гости явился каман Коярен, с толпой своих учеников и у скучавшего от безделья Максима появилось занятие. Коярен утверждал, что готовит ученика к очередным соревнованиям, но Ижен подозревал, что таким образом он демонстирирует свое отношение к происходящему. Каман-шай города наверняка ведь неофициально намекнул на то, что пока все не прояснится, Туманы останутся в осадном положении, так что задерживаться в их дворце не стоит. А Коярен взял и задержался, почти на два десятидневья, до того самого светлого дня, когда владетель прислал официальных обвинителей с не менее официальными требованиями. Вместе с обвинителями прибыл и представитель владетеля, для ведения переговоров.

       Как Ижен и думал, воевать и уничтожать его Дом никто не собирался, слишком много проблем оно вызовет и неизвестно чем это все закончится. Просто намекнули, что целый Лабиринт во владении одной семьи -- это слишком много. И надо бы решить вопрос с тем, как сделать его хотя бы частично свободными землями. А те места, которые состыкуются с чужими плоскостями, лучше бы вообще подарить в честь каких-то праздников и событий. Так будет лучше для всех. Потому что Серые Туманы физически не смогут все контролировать, а им еще и мешать будут.

       С этим Ижен спорить не собирался. Просто сказал, что обижать свою семью не позволит.

       Ижена поспешно заверили в том, что никто никого обижать и не собирался. И опять же намекнули, что это Туманы всех вокруг случайно обидели.

       С представителем Ижен разговаривал долго и в итоге согласился подождать предложений по разделению Лабиринта на участки и договора о сотрудничестве. Надо просто подождать внесения поправки в соответствующий закон. А это никто не станет делать до того, как Лабиринт будет изучен хотя бы как-то.

       Впрочем, договор о защите интересов Серых Туманов Ижен получил, а против таких вещей мало кто рискнет выступить. И этого выступившего большая часть каман-шаев поспешат поставить на место. Они за этот договор голосовали, так что это будет наплевательством на их драгоценное мнение, а так же на честь, достоинство и те самые законы о старшинстве и подчинении. Причем наплевательство без каких-либо смягчающих вину обстоятельств.

       Осадное положение с дворца можно было снимать, просто не следовало забывать об осторожности.

       А вот с Тиларом и Максимом все было сложнее.

       Их смерти, как оказалось, вообще никто не требовал, видимо, разум возобладал над обидой. И грозило им, в худшем случае, изгнание на неопределенный срок. В лучшем случае им могли бы просто погрозить пальцем и отпустить, но Ижен в это не верил. Так что следовало сражаться за уменьшение срока изгнания. И забыть о том, что все равно практически невозможно воплотить в реальность. Незачем тратить на него силы.