Боем живет истребитель

Немного придя в себя, полковник Баланов дружески хлопнул меня по плечу:

– За то, что прикрыл надежно, – спасибо! А из остального сделай выводы на будущее.

Так поступить мог, только сильный, знающий себе цену человек. Баланов именно таким и был.

…Операции «Горы» и «Море» проводились в жизнь без особого успеха. Но тем не менее наши войска продвигались вперед. Так, в целом в ходе январских боев войска Закавказского фронта, используя успех советских войск под Сталинградом, освободили большую территорию Северного Кавказа, вышли к Азовскому морю и во взаимодействии с войсками Южного фронта преградили основным силам гитлеровцев путь отхода через Ростов. В январе 1943 года на Черноморском побережье Кавказа было всего шесть полных летных дней, тринадцать-ограниченно летных. И тем не менее части 5-й воздушной армии произвели почти в два раза больше самолето-вылетов, чем в декабре. Это относится и к нашему 164-му истребительному авиационному полку.

В те напряженные дни мы были свидетелями героического подвига – первого тарана в нашем полку. И совершил его всеобщий любимец белорус Лева Шиманчик. Он, казалось, родился для того, чтобы слыть рубахой-парнем, для которого все нипочем и который превыше всего ценит хороших друзей, верных товарищей.

И вот наш Лева однажды возвращается на аэродром, мы смотрим на его машину и никак не поймем, почему она как-то странно выглядит. Чего-то вроде бы в ней недостает. А потом кто-то удивленно восклицает:

– Так у него же правое крыло короче левого! Точно – законцовка правой плоскости словно ножом срезана.

– Лева, в чем дело?

– Сам поражен, – удивленно отвечает он.

– Как же ты летел?

– Как обычно, носом вперед… Поняв, что от Шиманчика ничего не добиться, мы бросились к его ведущему капитану Дмитриеву.

– Товарищи, Леву надо качать – он совершил таран. Никак не могли добить «раму», весь боезапас израсходовали, тогда Шиманчик подошел к ней и плоскостью ударил… Герой наш Лева-то!

Мы бросились к Шиманчику. Он заскочил в кабину, закрылся фонарем и сидел там, пока наши страсти не улеглись.

Качали мы его, когда ему вручали орден боевого Красного Знамени. Тогда ему негде было спрятаться…

Немец отступал. Правда, Новороссийск все еще оставался в его руках. И мы были уверены, что еще не скоро уйдем отсюда.

Но в первых числах февраля пришел приказ перебазироваться в Белореченскую.

Нам было грустно расставаться с Адлером, Черноморским побережьем Кавказа… Здесь состоялось наше боевое крещение, посвящение в воздушные бойцы. Мы пришли сюда просто мальчишками, умеющими летать, мечтающими о подвигах. Уходим отсюда летчиками-истребителями, знающими, что подвиг не совершишь с наскока, к нему нужно готовиться долго и тщательно, он требует трудолюбия и упорства, а еще – искренности в честности.

Подвиг случайным не бывает. Он созревает незаметно, исподволь, а потом вспыхивает ярким факелом, как таран Льва Шиманчика.

Жаль уходить из Адлера.

На его земле лежат обломки первых сбитых нами стервятников.

Где-то в горах и в море остались наши товарищи.

В честь их утром 11 февраля мы дали прощальный салют из пистолетов. Завели моторы, взлетели, взяли курс на Белореченскую.

Дружно покачали крыльями: прощайте, друзья, оставшиеся здесь навсегда, прощай, Адлер – город орел!

Глава III Кубанские грозы

2 февраля 1943 года закончилась историческая Сталинградская битва. Много лет спустя после войны на открытии грандиозного мемориального комплекса в Волгограде Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев скажет: «После битвы на Волге война длилась еще более двух лет. Предстояло еще многое вынести, многое совершить. Но исход событий был уже предопределен».

Мы все радовались великой победе, гордились ею, завидовали тем, кто добывал ее своими руками, и понимали: впереди еще много и много испытаний.

Летим в Белореченскую… Перелет этот – лучшее свидетельство успешных действий наших войск. Но почему каждому немножко грустно и тревожно? Не трудно догадаться: многих товарищей потеряли…

Что нас ждет впереди?

Переваливаем через горы – открывается белая, покрытая снегом земля. Из весны – в зиму! В Сочи зелень и солнце, а тут – поднимаем винтами снежные вихри при посадке.

Аэродром в Белореченской только вчера оставили фашисты. Они не успели здесь ничего разрушить и, к нашему счастью, произвести минирование. К счастью – потому, что мы были неосторожны и легко могли попасть в беду. В дальнейшем враг еще проучит нас, но тут все обошлось благополучно.

Нам понравились добротные немецкие землянки: в них все было оборудовано основательно, с комфортом.

Освоение аэродрома прошло быстро. Затем отправились знакомиться с Белореченской. Большая, почти не разрушенная станица. Местные жители – казаки. Увидев нас, они выходили на улицу с яблоками, кринками молока, свежеиспеченными пирогами.