Боец 2. Лихие 90-е

Мне не нашлось, что возразить. Хотя я бы лично погуманнее методы выбирал. Не потому, что я такой добрый, а тупо из-за того, что с таким подходом кладбищенским некого будет на турнир ставить. А если бы я или пацаны какие-то более серьезные травмы получили? Поэтому мне такого не понять.

Степаныч счел свое объяснение исчерпывающим и захлопал в ладоши, привлекая наше внимание.

— Сюда подошли, калеки. Шиза, чего ты лоб трешь, не боись, рог не вырастет, это просто гематома. До свадьбы заживет.

У Шизы действительно появилась огромная шишка на лбу, чем-то смахивающая на прорезающийся рог. Мы подошли ближе к тренеру, раз он собрался говорить.

— Что ж, испытание все на свои места поставило. Ты, Шиза, — Степаныч хлопнул пацана по плечу. — Пока не готов, я тебя снимаю.

Шиза от такой новости сразу осунулся — расстроился пацан, что в шаге от поездки на турнир остановился.

— Почему я-то? Танк тоже отлетел, — процедил он.

Вряд ли он углядел момент, когда Танка стеганули. Но зато уже потом, когда в себя пришел, видел, что того рядом с ним тоже нашатырем откачивают.

— Отлетел, — согласился Степаныч и пояснил свою позицию. — Только когда он отлетел, ты уже десятый сон видел. Не готов ты пока, тут даже дело не в том, кого и когда вырубили. Просто тебе еще над самоконтролем пахать и пахать. Слишком ты вспыльчивый. Либо ты кого замочишь на хрен, либо тебя.

Судя по тому, как перекосило Шизу, со словами тренера он был категорически не согласен.

— Бред! — пацан раздраженно сплюнул и, развернувшись, зашагал к выходу из базы.

— Э, брат, ты куда? — окликнул его Танк, отчего-то испытывающий вину.

— На хер все! — зло фыркнул Шиза.

Я хотел остановить парня, понимая, что это всего лишь эмоции. Проигрыш проигрышем, но это не повод, чтобы вот так психовать и идти с базы на своих двоих. Тем более в таком отвратительном состоянии. У Шизы был разбит нос, губы, одежда порвана и перепачкана. В таком виде единственное, докуда он мог дойти — в отделение. Однако остановить пацана мне не дал тренер, одернув меня за руку.

— Пусть идет, ему полезно время наедине с собой провести. Глядишь, собьется спесь.

Танк проводил Шизу взглядом, вздохнул полной грудью. Он тоже был в крайне скверном расположении духа, и, видимо, ситуация с отстранением Шизы от турнира его задела. По его лицу было видно, что он в этом собственную вину чувствовал.

— Я не достоин, тренер, — тут же выдохнул он. — Не надо меня в Краснодар брать.

— Не достоин? — тренер бровь приподнял. — Найди мне еще одного такого гавнюка весом за сто килограмм и с бешенной скоростью, тогда я произведу замену.

Наверное, Танк хотел услышать от тренера совсем другое, но Степаныч всегда был весьма скуп на комплименты.

— Ладно, парни, поехали, — решил он. — Залезайте в карету, я вас нашему медику покажу, Лидке. Золотая девка. Кстати, Боец, я помню, ты к ней дорожку стелил. Она что, тебя отшила?

— Мало ли к кому я чего стелил, — хмыкнул я. — Дорожек на всех не хватит.

— Ну смотри, — тренер легонько пихнул меня кулаком в плечо. — Там к девчонке Капрал клинья подбивает.

— Мне-то что, подбивает и подбивает? — нахмурился я.

— Да так, для общего сведенья, я ж видел, как у тебя блестят на нее глаза.

Хихикнул тренер и пошел к машине.

* * *

Через полчаса мы вернулись в зал. Еще в дороге Степаныч, у которого своя мобила была, звякнул пацанам и поручил, чтобы в «Спартанец» явилась Лида. Девчонку по полной взяли в оборот, и теперь она латала тех кладбищенских, кому требовалась медицинская помощь. Ну, чтобы без лишней надобности в больницу не везти.

Сейчас Лида, которую вызвали из «Туриста», обрабатывала раны Танку. Этот здоровенный пацан то и дело вздрагивал, шипя и хмурясь, постоянно спрашивая у аптекарши, когда это закончится и он сможет идти. Есть такие люди, которые на дух не переносят врачебную помощь. Я медицину вполне жаловал, но если бы не Степаныч, который настоял, чтобы меня обязательно осмотрели, тоже встал бы на лыжи. Мне совершенно не хотелось пересекаться с аптекаршей, пусть даже так. Какая-то обидка на Лиду затаилась, тем более в свете слов тренера о том, что девчонка принимала ухаживания какого-то кренделя. Аптекарша это напряжение чувствовала, то и дело на меня косясь.

Танк, наконец, поднялся — весь в зеленке и бинтах. Не так страшен черт, как его малюют, вот и Танк отделался лишь испугом. Лидка что-то там у него проверила, попросила ткнуть пальцем в нос, в глаза посветила и сказала, что сотряса у пацана нет. Обошлось. Впрочем, неделька на восстановление ему точно понадобится.

— Иди сюда, Сергей, — совсем холодно позвала меня Лида, прямо Снежная Королева.

Я нехотя подошел, уселся на стул. В отличие от Танка, меня она не стала спрашивать, что именно у меня болит и на что есть жалобы. Молча взяла йод вместо зеленки, выплеснула полбаночки, не меньше, на вату и промокнула мне ссадины. Я стиснул зубы, чтобы не зашипеть — йод неприятно пек рану. Не хватало еще показать свою боль.