Боец

Тут имелись и другие соображения. Отправь он пленника в отчий дом, и придется делиться, ведь брат будет приглядывать за его трофеем. Немного подумав, Харт решил поступить иначе. Никто не сомневался в том, что Хемрод добровольно вынесет ключи. Харт оставит виконта в какой-нибудь местной гостинице, оплатить которую будет намного дешевле, чем делиться с братом. Слово рыцаря удержит его добычу почище самых крепких цепей. Вон и сейчас, например. Сопровождаемый им пленник – в доспехах, при оружии, но даже не помышляет о том, чтобы освободиться, потому как дал слово рыцаря. Потом-то эти доспехи у него заберут. Комплекция у молодых людей схожая, так что они вполне сгодятся новому владельцу. Но пока пусть берегут самый ценный из его трофеев.

Так что Харт просто определит своего пленника в Хемроде на постой, внесет предоплату, благо деньги появились и еще что-то можно будет выручить с продажи взятой добычи. Вот там-то милейший виконт и будет ждать своего освобождения. Выкуп не заставит себя долго ждать, в этом рыцарь уверен. Что с того, что он отпустит несвижца? С благородными это вовсе не возбранялось, иное дело – чернь.

Простолюдинов король или господа могли выкупить только после заключения мира, а до той поры их содержат под стражей, вернее, используют на каторжных работах. Вряд ли среди нынешних пленников есть крестьяне или ремесленники, эта армия прибыла без ополчения. Так что никто не станет сажать их на землю или приставлять к ремеслу. С наемниками ситуация иная – им вполне могут предложить и наем. Никакого позора в этом нет. Они честно сражались, попали в плен, с кем не бывает. На этом все: их долги перед прежним нанимателем списываются и они вполне имеют право пойти на новую службу. Не захотят? Тогда каторга и ожидание выкупа со стороны прежнего нанимателя. Вот только не случалось пока такого, так что наемники в куда более выгодном положении. Королевским солдатам повезло меньше: у них не договор, а присяга. Конечно, есть и такие, что переступают через нее, вот только доверием они не пользуются и у новых господ, а прежний уже заочно приговаривает их к смертной казни. Клятвы не для того даются, чтобы их безнаказанно можно было нарушать…

Как известно, если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Так было, так есть и так будет всегда. За слова мудрецов уплачена высокая цена, и зачастую разменной монетой здесь является кровь. Та самая кровь, что хлынула горлом у вдруг поперхнувшегося рыцаря. Он еще успел царапнуть кольчугу, из которой торчала оперенная смерть, но это было последнее, что он сделал в своей жизни, так как тут же упал под ноги коня.

Ему уже не дано было услышать беспрерывные хлопки, которые начали раздаваться, накладываясь один на другой. Увидеть, как некоторые из его людей падали, сраженные невидимыми стрелками, иные вздыбливали лошадей, стремясь как можно быстрее развернуться и бежать из-под обстрела, а остальные пытались пришпорить коней и прорваться вперед, но там их уже ждали и расстреливали в упор. Лишь небольшая часть попыталась изготовиться к бою и понять, откуда идет обстрел. Но когда они, казалось, определяли место, где засели арбалетчики, смерть приходила сзади.

Сэр Вильям Раглан ошеломленно осматривался по сторонам, силясь разобраться, что тут вообще происходит. Он уже перевел из-за спины щит, вынул меч, но никак не мог решить, как следует поступить. Ему было непонятно, кто именно напал на их отряд. Если разбойники, то надо драться. Но такого запредельного количества арбалетов у разбойников просто не может быть. Войска короля? Но где королевские стяги? Где хотя бы один воин? Никого не видно. Остается предположить, что это отряд наемников, решивших половить рыбку в мутной воде. Опять непонятно. К чему нападать на воинский отряд, где они могут получить скорее сталь в глотку, чем стоящую добычу? Полсотни всадников – это не купеческий караван.

Виконт Раглан все еще озирался, вертясь на своем коне как волчок, когда последний памфиец, пытавшийся спастись бегством, пал от очередного арбалетного болта, угодившего ему точно между лопаток. Это что же получается – засевшие сумели рассмотреть его герб и решили напасть именно из-за него, чтобы получить выкуп с его отца? Иного объяснения тому, что при столь точной стрельбе ни один болт не был направлен в него, Вильям не находил. Как когда-то говорил его соратник по обучению воинскому искусству: «Ты слишком дорогой товар». Он тогда здорово на него обозлился, но подтверждение его словам не заставило себя долго ждать. И вот теперь, похоже, все повторяется. Он, сэр Вильям, виконт Раглан – просто дорогой трофей, ради которого одни убивают других.

– Эй, виконт! Только не вздумай бросаться на моих людей! Дэн, добить всех. Да смотрите поаккуратнее, чтобы никому не сунули нож. Ну здравствуй, Вильям.

Бред!.. Этого не может быть! Это не может быть он! Да какого дьявола не может – вон он снял шлем и улыбается. За прошедшие годы он сильно возмужал и заматерел, но все равно черты остались прежними и легко узнаваемы.