Боец 5: лихие 90-е

— Ну? Что мы с тобой будем делать?.. — спросила она с интонацией, не оставляющей сомнений…

Глава 11

Ее лукавая озорная улыбка не оставляла сомнений в том, что мы будем делать. Я тоже собрался подтвердить это, но не успел: она крепко обхватила меня и горячие нежные губы прильнули к моим так жарко и надолго, что я чуть не задохнулся. А она, слегка отпрянув, прошептала в ухо:

— Я так ждала этой секунды! Просто не верится, что это, наконец, сбылось…

И вновь впилась губами в мои губы.

Лобзая друг друга, мы не забывали освобождаться от одежд: со стороны смотреть, наверное, смешно — оба дергались, словно в дурацком танце, пытаясь вылезти из рукавов, при этом приближаясь к кровати, как цели всех этих действий. Не скажу, что я совсем потерял голову от страсти, но огонь во мне вспыхнул, что правда, то правда. И весь прочий мир временно потерял ценность перед стремлением скорее выплеснутьэто живое пламя…

…Спустя пять минут мы, естественно, в костюмах Евы и Адама, лежали в обнимку на кровати, и я чувствовал себя виноватым — разрядился почти мгновенно, не успев дать нам обоим пройти всю лестницу наслаждений. Можно сказать, включился скоростной лифт, причем сам собой, без моего желания.

— Извини, — пробормотал я, целуя девушку в шею. — Как-то так… я не знаю, почему…

— Ничего… — сквозь слезы пролепетала она, ответно покрывая поцелуями мои щеку, шею и даже ухо. — Ты так скучал обо мне?..

— Да, — сказал я и не соврал.

Рыдания и поцелуи стали сильней и горячей. Я подумал, что надо бы мне собраться с духом, с силами… и повторить подвиг Казановы. Постарался… и повторил, вызвав новый взрывэмоций. Ну, грешным делом, после этого, обессиленные, мы долго не могли подняться, даже подремали немного в объятиях, вернее Алина — она примостила голову на моем плече и так сладко задремала, что я не решился ее будить. Впрочем, довольно скоро она дрогнула, потянулась от души, похлопала дивными ресницами и не без самодовольства заявила:

— Между прочим, мне, чтобы восстановиться, хватает пяти минут сна. Аутотренинг!

Конечно, я дипломатично промолчал о том, чтопродрыхла спец по аутотренингу без малого полчаса. Хотя и это неплохой результат: за это время восстановиться?.. Молодец, ничего не скажешь.

Она глянула на электронные часы на тумбочке:

— Ну что ж, пора пошевеливаться… Ты не хочешь в душ? Только быстро.

— Куда будем шевелиться?

— Потом скажу.

Порядка часа нам понадобилось на приведение себя в порядок, причем Алина распотрошила чемодан, вырядившись стильно и солидно. Я с ней рядом стал смотреться бледненько, и мало того, ревность слегка укусила меня за какую-то глубину души. Конечно, барышня порядком прибарахлиласьза последнее время, и не надо объяснять, откуда тут ноги растут…

Повертевшись перед зеркалом, подкрасившись, она с умнейшим видом стала листать новенький блокнотик, нашла нужное, придержала нужную страницу наманикюренным пальчиком, стала набирать номер.

— Валентин Эдуардович?.. — произнесла она самым бархатным голоском из всех возможных, так что Валентин Эдуардович на том конце провода должен был по моим расчетам расплавиться, — здравствуйте, это Алина. Я вам звонила…

Слышно было, как Валентин Эдуардович неразборчиво забухтел в трубку, и тембр бухтения был вполне благожелательный. Алина кивала, поддакивала, что-то чертила в блокноте, потом сказала:

— Спасибо, но нас двое. Я и мой сопровождающий… — она медово засмеялась, — ассистент, можно, и так сказать. Да, сейчас!

И продиктовала наши имена фамилии и отчества — мои данные она помнила назубок, секретарская выучка. Попрощалась.

— Вот так, — сказала она мне с выражением. — Паспорт с собой?

— Да.

— Отлично. Поехали!

— Куда⁈

— По дороге расскажу.

Пока спускались, она поведала, что уважаемыелюди организовали ей выход на редактора спортивных программ в Останкино — или теперь это называется Редакция спортивных и развлекательных программ?.. У них там, на телевидении, тоже бесконечные перестройки и переделки, от которых черт ногу сломит! Короче, едем в Останкино. Сейчас на ресепшене закажем такси и поедем. Нас ждут.

— Такси? — засомневался я. — Не дорого обойдется?

— Не проблема, — надменно обронила Алина.

Она заметно приобрела привычку сорить деньгами. Девушке на ресепшене щедро отлистнула купюры, отчего та едва не пустилась книксены делать, вмиг вызвала таксомотор — вероятно, здесь имелись «свои» водители. Через пять минут «Волга» стояла у парадного входа.

— В Останкино? — переспросил водила, молодой парень ушлого вида.

— Да, в телецентр, — сухо, командно ответила Алина.

И мы поехали. Сидя на заднем сиденье, глазели на Москву, перебрасывались пустыми репликами, посмеивались. Конечно, от меня не укрылось, как таксист бросает в салонное зеркальце взгляды на мою спутницу, и в этих взглядах, да и на лице отчетливо читается: «Эх, не моего поля ягода, а жаль…» Впрочем, вел он себя безупречно-корректно, ни слова не проронил, пока его не спросят, а мы и не спрашивали. Потому рулил молча вплоть до самого Телецентра, при расчете лишь кивнул на наше вежливое «спасибо».

Алина полистала свой блокнотик: