Боец без правил

– Что – это? – спросил он.

– Видишь фотографию?

Она ткнула пальцем в середину одной из страниц.

Приглядевшись, Глеб увидел молодого мужчину в боксерских перчатках. Он стоял на пьедестале и прижимал победный кубок к груди.

– Вот – твой настоящий отец! А тот, что в тюрьме… Он потому, так и ненавидел меня, потому и пил, что все время подозревал в нечестности… Он был прав! Я забрюхатела тобой вот… От него!

Марья Сергеевна во второй раз ткнула пальцем в фото.

– А вышла замуж за Горна!

– Но – для чего? Для чего ты так сделала? – не удержавшись, спросил Глеб.

– Сама не знаю! Твой настоящий, то есть биологический отец силой завладел мной… И мне стало обидно! Более того! От горя я даже пыталась покончить с собой! Но веревка на перекладине в нашем сарае оборвалась в тот самый момент, когда я повисла на ней! И я решила, что господь хочет, чтобы я жила, и все оставалось так, как есть!.. Я в то время дружила с Горном! Поначалу у нас с ним все было хорошо. Даже слишком хорошо! Мы любили друг друга! И я боялась, что если расскажу ему эту ужасную правду!.. Про изнасилование… То… Тогда нашей любви придет конец!.. Это было бы для меня равносильно медленной и мучительной смерти, еще более худшей, чем та, от которой судьба чудом уже уберегла меня! И я молчала! Как дура!.. Но потом… Потом до Горна стали доходить слухи… Ну, разные там сплетни… А – после, мысль о том, что его обвели вокруг пальца превратилась для него в навязчивую идею. Он не смог с этим нормально жить! И хотя он часто бил меня всем, что под руку попадется, я ни в чем не признавалась ему. Я всегда говорила одно и тоже… Я говорила, что ты – его, Горна, сын…

Мария Сергеевна снова наполнила водкой свой стакан.

– Я боялась, что если он узнает правду, то убьет нас обоих! Ты меня понимаешь, Глеб?! Понимаешь?.. Вот почему я не хотела, чтобы ты занимался этим дурацким боксом…

Глеб уехал от матери с тяжелым сердцем, взяв с нее обещание, что она бросит пить.

– Я буду помогать тебе, ма! Присылать деньги!

Но пассажирский состав уже тронулся, и рев поезда заглушил его слова.

– Молодой человек! Прикройте окно! Не май месяц… – возмутился кто-то из пассажиров.

Мать стояла на перроне и с жалостливым выражением на лице смотрела на сына как в последний раз.