Боец: лихие 90-е (СИ)

Огляделся, рядом стоял небольшой склад, под ним подобие собачьей конуры — картонка, миска высохшая, внутри тряпье. Местные, видимо, пригрели тут своего рыночного Тузика. Дождавшись, когда цыгане уйдут, я сунул в конуру ствол, прежде тщательно вытерев отпечатки с рукояти краем новой рубашки. Менты лезть побрезгуют просто так, а цыгане точно сами не станут заяву писать, что понятно. Заговорами рану подлатают да приговорами затянут. Я уже хотел лыжи мазать, когда в закоулок со складами забежали два взмыленных мента. Я сделал первое, что в голову пришло — пристроился якобы нужду справить к ближайшей стеночке. Понятно, что менты меня увидели.

— Эй ты! Цыган не видел? — запыхавшись, выпалил один из патрульных.

— Неа, — заверил я, не оборачиваясь. — Случилось что?

Позу я держал старательно — вроде как, стеснялся интимного момента, но на самом деле мне нужно было другое. Пауза немного затянулась. Но, видя, что я прилично одет и не похож на бродягу, менты переключили внимание с этого тупичка на сам проулок, бросив напоследок, чтобы я уходил:

— Здесь небезопасно, — крикнул мне второй мент. — Езжай по своим делам!

Патрульные побежали дальше, а у меня с души как камень свалился. В полумраке закутка они даже не заметили кровь на земле. Стали бы меня разворачивать и допрашивать — и всё, с вещами на выход.

Я проскользнул обратно в торговый ряд и растворился в толпе. Должна же мне тоже улыбаться удача…

* * *

— Это не ваше случайно?

С этими словами я положил на табурет в закутке торговой точки купюры. Вернулся я в тот момент, когда Лида оказывала продавщице первую помощь, пока ехала скорая. И у девчонки-аптекарши хорошо получалось. К лицу продавщицы вернулся здоровый цвет, хотя выглядела она, конечно, подавлено и совершенно растеряно.

— Серёжа, где ты был? — уставилась на меня Лида. — Здесь только всего произошло!

— В туалет отходил, — я коротко плечами пожал. — Приспичило.

Не признаваться же, что, пока она тут продавщицу обхаживает, у меня с цыганами случился нешуточный замес. Продавщица с выпученными глазами уставилась на банкноты, часто-часто моргая.

— Мои… — едва слышно прошептала она, на глазах ее навернулись слезы.

Забыв, что только что в обмороке валялась,, продавщица вскочила и ринулась ко мне.

— Дай же я тебя расцелую!

Я бы и мог воспротивиться, но напор у женщины был таков, что пришлось подставлять щеки. Знала бы она, как я «нашёл» бабки и чего это мне стоило. Ну да ладно, меньше знаешь — крепче спишь.

— Вы деньги–то разменяли? — спросил я, отстраняя от себя продавщицу.

Женщина посмотрела на меня полными слез глазами, только теперь это были слёзы счастья.

— Да я тебе по себестоимости отдам! Это же даже не деньги были! Ты понимаешь, это я на новую поездку в Турцию за товаром копила! — призналась она. — Я думала, что все — пропал весь мой бизнес, мать его так…

Мы рассчитались, забрали вещи, которые продавщица тщательно упаковала, а я приобнял за плечи Лиду, которая, ни о чем не подозревая, продолжала смотреть по сторонам, выхватывая взглядом разные фасоны и цвета на прилавках.

— Пойдём, Лид?

Глава 22

До моего нового жилья добрались к вечеру. Со второго этажа, из открытого окна моей квартиры надрывалась Наташа Королева. Мужики, видимо, решили оттянуться, ну или если и убирать, то с музыкой. «Желтые тюльпаны» прерывались пьяными выкриками, но такой энтузиазм Макса и компании меня малость напряг. Будет неприятно, если товарищи алкаши найдут в квартире самогон (мной не замеченный) и напьются.

— Какие у тебя музыкальные соседи, Сереж… — оживилась Лида.

— Это клининговая компания, — криво улыбнулся я, не зная, что ответить.

— Какая?

Блин… не было ведь еще никакого клининга.

— Увидишь.

Поднялись на второй этаж. Вдвойне неприятно, если эти дружки-пирожки не выполнят обещанное — заводить в срач Лиду совсем не хотелось. Я вытащил из кармана ключ, отпер дверь, заглянул внутрь, готовясь к худшему.

— Аля улю, мужики!

Я уже приготовился выписать Максу отцовского леща, но все оказалось далеко не так плохо, как я ожидал. Трое алкашей были заняты тем, что сидели на диване рядом с накрытым столом. Чай, бублики — все цивильно. На подоконнике пепельница, в ней аккуратненько окурки дымятся. Ну а главное — вокруг чистота, как будто Мистер Пропер в гостях побывал. Блин, красавцы мужики, не подставили. Завидев меня, алкаши вскочили со своих мест, по струнке ровно вытянулись. Макс побежал «мафон» выключать.

— Красавцы, — закивал я.

— Так, старались! — всплеснул руками Макс.

— Ну все, в расчете, считай, — я достал из кармана пятисотрублевую купюру, Максу вручил. — Только так — чтобы не на водяру, понятно?

— Да я не пью больше, бросил, — расплылся Максимка в ехидной улыбочке.

Знаю я таких бросальщиков, ну да ладно — их жизнь, их правила. Похлопал мужиков по плечу, выпроваживая, когда из-за моей спины вынырнула Лида.

— Ой, а у тебя гости…

Фиг его знает, что она хотела дальше добавить, но осеклась, уставившись на три пропитые рожи. Я ответить не успел, потому как один из алкашей, глядя на аптекаршу, прищурился, задумался на миг и в улыбке расплылся.