Боец. Лихие 90-е

Рябой отрывисто закивал, не опуская рук с руля. Нервничал пацан жутко, аж испариной пошел весь, но надо отдать ему должное — все-таки держался. Но ничего, что-нибудь обязательно придумаем. Мент, играясь с жезлом, подошел к нашей «девятке». Заглянул в салон, прямо на Рябого уставился. Потом перевел взгляд на меня.

— Документики показываем?

Ни тебе «здрасте», ни звания, ни фамилии. Я не знал, есть ли вообще у Рябого документы и на кого записана тачка, но пехотинец распереживался настолько, что проигнорил вопрос мента. Этим самым он сразу старшего сержанта напряг.

— Документы покажите, — повторил тот, сразу жезл прибрав и насторожившись. форменную кепку поглубже натянул.

Рябой аж помрачнел, за каким-то хреном в бардачок полез, и, похоже, пацан даже не знал, где хранятся в автомобиле документы. Потому что в бардачке ничего похожего не оказалось.

— Показываем, — поторопил лейтенант. Голос его звучал все жестче.

Рябой, перевернув бардачок вверх дном, громко сглотнул подкативший к горлу ком. Документы он не нашел и выразительно зыркнул на меня — мол, выручай.

— Он немой, шеф, — вовремя вступился я, когда мент уже в третий раз хотел повторить свои слова о документах. — Мы что-то нарушили?

Сержант на меня взгляд перевел, так же внимательно посмотрел.

— Операция «Вихрь-антитеррор». Документы покажите.

Я обратил внимание, что гаишник уже успел окинуть взглядом салон. Ничего интересного, правда, не обнаружил.

— Сейчас все будет, товарищ сержант, — я улыбнулся.

Мне явно улыбалась удача, прежде чем ехать, я успел сунуть сумку со стволами под сиденье. Сам сунул руку в карман джинс, нашел там последнюю крупную купюру и вытащил. Хорошо хоть какие-то бабки оставались, я их специально отложил, чтобы на рынок перед возвращением домой сходить, Лидка-то целый список составила.

Купюру протянул менту, лицо которого при виде бабок сразу подобрело. Опа, и исчез сверлящий взгляд.

— Тут, товарищ лейтенант, сразу весь пакет документов, — подмигнул я ему. — Идет?

Мент довольный, как таракан на кухне, бабки взял, тотчас в карман сунул. Денег там было немного, всего косарь, но ему и этого хватило.

— Идет, — едва разборчиво буркнул он.

Годы-то девяностые, но менты на старом советском багаже, еще побаивались брать взятки. Вся это сцена происходила считанные секунды, которые показались мне бесконечными. Мент снова принялся жезлом в воздухе крутить, мигом потеряв к нам интерес. Ну а что — скос-то закончился, водитель, вернее, пассажир, оказался сговорчивым и понял все сразу. Я же понял, что мне повезло и нас пронесло. Аргумент, который я предоставил лейтенанту, оказался железобетонным и решил вопрос абсолютного отсутствия документов.

— Счастливого пути, — пожелал мент и собрался уходить.

— И вам всего хорошего, спасибо за понимание.

Я уже собрался говорить Рябому, чтобы он жал по газам, как раз светофор зеленым цветом мигнул, открывая дальнейшее движение. Но не всё коту масленница, удача наша иссякла. Как раз в тот момент, когда Рябой собрался скорость воткнуть и тронуться, ожил один из гопников. Раздался громкий стон, приглушенный разве что крышкой багажника… вот, блин, попадалово на ровном месте.

Мент остановился, нахмурился, переваривая, что только что произошло. А когда стон повторился, сержант потянулся к кобуре на поясе.

— Стоять, не двигаться! — заверещал он.

Мы, конечно, сидим так-то, но, чтобы лишний раз не провоцировать гайца, я замер. Пробовать под дурачка прикидываться не стал, а вместо этого отдал резкий приказ Рябому:

— По газам, твою мать!

Мент встрепенулся, и как только Рябой стартовал, достал-таки ствол — огонь открывать. Наша «девятка» стартанула с перекрестка. Второй мент, все это время остававшийся у патрульной тачки, врубил мигалку, резко выворачивая с обочины в погоню. Повезло, что он решил дождаться лейтенанта, который уже во всю бежал обратно к патрульной машине.

Мы на своей «девятке» стрелой проскочили мимо гаишников. Москва — Воронеж, хрен догонишь. А Муха, чуть замешкавшийся, оказался чуть позади и со всего маху протаранил передним бампером попытавшуюся нырнуть в поток патрульную машину. Раздался грохот, скрежет металла, и фары стеклянными брызгами разлетелись по асфальту. Патрульку развернуло, отбросило обратно к обочине, из-под капота заструилась черная жидкость, разливаясь по асфальту. «Девятке» тоже досталось, она встала поперек дороги, перекрывая движение, и от двигателя хлопьями попер густой дым. Нам пришлось притормозить.

— Назад сдавай, подберем Муху! — крикнул я Рябому.

Муха никак не мог дальше двинуться, трофейная «девятка» встала и не хотела заводиться. Он, наконец, плюнул на все, поняв бесперспективность попыток, и выскочил из салона. Как раз в тот момент, когда мы сдали назад, и я распахнул дверцу.

— Запрыгивай!