Боец особого назначения

– Ну, привет, братишка… Как давно мы не виделись. Я знаю, как ты скучал, но раньше я просто не мог к тебе прийти. Сейчас, подожди… - Сглотнув набежавшие слезы, киллер достал свечку, зажег ее дрожащими пальцами и поставил в стограммовую пыльную рюмку. - Ну вот, теперь ты меня видишь… Я приехал рассказать тебе, Костя, что я сделал все, что хотел сделать ты… Я знаю, как тоскливо тебе было, что ты не успел рассчитаться с этими суками, но теперь, братишка, ты можешь спать спокойно… Я убил Самвела. И Малькова я тоже достал. Ты говорил, что обязательно доберешься до этих двоих и рассчитаешься с ними. Я сделал это за тебя. Конечно, Самвелу нужно бы было отпилить голову, как отпилили ее тебе - тупой двуручной пилой. А Малькова порезать на части и скормить собакам, как сделали это с тетей Варей… Но эти суки слишком поднялись на крови наших проданных и преданных братишек. У них охрана, бронированные «мерсы»… Конечно, я мог бы порвать на куски одного из них, но тогда я не довел бы наше дело до конца. Какое дело, спрашиваешь ты? Наше дело, Костя… Ты собирался убить двух негодяев, но их намного больше. Сейчас расскажу, как я об этом узнал… Ты помнишь этого капитана, который продавал «чехам» оружие? Я встретил его, Костя, в Москве. Когда вернулся от тебя. Я не знал тогда, что делать и как я буду искать Самвела. И тут я увидел его… И понял, что это мой шанс. Я подошел к этому капитану и сказал, что помню его по Чечне и мне нужна работа - любая… Я знал, что он клюнет, такая скотина удавится за копейку. Я после госпиталя, Костя, чувствую людей, не знаю, наверное, у меня открылся третий глаз… И я знал, что он не упустит возможности продать меня, как продавал оружие и наших братишек в Чечне… И он клюнул. Хотел «подписать» меня на какую-то «мокруху». Теперь я живу по его документам, Костя. Мы похожи. Были… С ним я рассчитался первым. В его квартире, купленной за кровь наших братишек, за твою кровь, Костя… Я убивал его медленно, чтобы он понял, как больно было тем, кого он пачками сдавал «чехам». Я убивал его долго, Костя. Шесть часов. Он не стоил одного твоего ногтя. Когда тебе «чехи» отпиливали пилой голову, ты, братишка, не проронил ни звука… А этот долбаный капитан плакал, как баба, и сдал мне все - свои деньги, тайники с оружием, подельников и покровителей. Он так нажился в Чечне, что дембельнулся, обосновался в Москве и стал торговать оружием, Костя… Уже не торгует. И его подельников я убрал. Теперь осталось добраться до покровителей… Но это непросто, Костя. До двух-трех я, наверное, доберусь. Но остальные слишком высоко… До них мне не дотянуться, Костя. Но я постараюсь… У меня есть план. Не буду рассказывать, чтобы не сглазить. Если получится, тогда вернусь и расскажу… Еще раз извини, братишка, что я потерял твой амулет, так получилось. Он теперь, наверное, у Логинова. Это подполковник ФСБ, он сейчас ищет меня и прилетел сюда. Как раз о нем я и хочу с тобой посоветоваться, братишка. Он очень опасен, он очень быстро все понимает и, боюсь, может помешать мне довести наше дело до конца. Так что правильнее всего было бы его убрать. Но… Я не могу решиться. Я тебе говорил, после «дурки» я чувствую людей. Так вот - он наш, Костя, он наш по крови, я чувствую это… Он просто не понимает, кого защищает. Убить его - это все равно что убить тебя, братишка. Понимаешь? Я не знаю, как мне быть… Поэтому и пришел посоветоваться с тобой…

94

Директор Нового кладбища - пожилой еврей - по такому случаю лично встретил машину у ворот. Пожав прибывшим руки, он суетливо повернулся к калитке:

– Прошу! Вон туда, в боковую аллею… Я, честно говоря, там давно не был, сейчас сверюсь со схемой…

По дороге директор на всякий случай пожаловался:

– Финансирования жутко не хватает… Даже на самое необходимое. Я бы и рад организовать уход за могилами участников войны, но где взять средства? Конечно, могилу Евсеева мы теперь в порядок приведем. Обязательно. Изыщем возможность… Мне просто не сообщили, что он такой герой…

Наконец впереди показался нужный участок. Директор еще раз сверился со своей схемой и сказал:

– «16-а»… Так… Ага. Вон она…

Логинов молча отстранил директора и приблизился к могиле первым. Ничего особенного в ней не было. Простенький металлический крест с табличкой и прямоугольник просевшей земли…

Только вот могила была аккуратно прибрана - совсем недавно. Трава была вырвана, у креста стояла рюмка со свежим огарком. Логинов нахмурился, сделал еще один шаг и вдруг резко остановился:

– Стоп!

Тараскин налетел на него сзади и удивленно спросил:

– Что?..

– Кажется, мне бандероль, - вздохнул Логинов и потянулся за сигаретой.

Тараскин проследил за его взглядом и невольно вздрогнул:

– Ни хрена себе!..

У металлического креста, присыпанная снизу землей, стояла небольшая картонка. На ней жирными буквами было выведено: «ПОДПОЛКОВНИКУ ЛОГИНОВУ. ЛИЧНО В РУКИ».

На несколько секунд Тараскин застыл в удивлении, потом подался к могиле:

– А ну-ка, а ну-ка…

– Назад! - тут же крикнул Логинов, хватая его за рукав.

– Что?.. - снова удивился Тараскин.