Боец поневоле. Чужая война

Антон с Леонидом отдали детей в руки какой — то женщины, присматривающей за кучкой детей, сидевших, нахохлившись в детском игровом городке, в защитном укрытии из мешков с песком.

— Пошли, Док! Мальцов пристроили — теперь можно идти дальше.

Антон с Седоковым перебежали на левый фланг оборонительного рубежа и скатились в неглубокий окопчик. Хозяева окопа были уже мертвы, и новые поселенцы вытолкали тела убитых на бруствер, чтобы получить дополнительную защиту от града пуль, хлеставшего со стороны дымящихся развалин торгового центра, захваченного войсками Возрожденцев.

— Что делать будем? — спросил Леонид, раскладывая возле себя все свои трофейные автоматы.

Антон не успел ответить: откуда-то сверху раздался характерный свист, и в десяти шагах взорвалась мина, похоронив соседний окопчик с его защитниками — началась артподготовка с позиций Возрожденцев. Мины ложились плотно и четко по квадратам, подавляя жидкие очаги сопротивления.

— Скоро попрут! — прокричал Леонид Антону.

Тот в ответ кивнул головой, закрывая голову руками.

И точно: под грохот разрывов мин, послышался гул дизелей и лязг гусениц.

Антон выглянул из окопчика, прячась за тело павшего бойца — из переулка, метрах в ста от линии обороны, неловко разворачиваясь в развалинах выполз приземистый железный монстр — танк. Атака началась.

Глава 19

Мятеж. Бои в городе

— Док! Какого рожна мы здесь делаем? — спросил Седоков, высунувшись на секунду из окопа и оценив ситуацию. — Сматываться отсюда нужно, это не наша война — сейчас нас всех здесь передавят. Чем драться с танками? Автоматами, что-ли?

— Как бежать, Ленька? Голову поднять нельзя. Побежим — убьют.

— Вот б…ство! — выругался Седоков. — Смотри, вон там за базарчиком, пролом в заборе. До него метров тридцать, проскочим.

Антон приподнял голову — действительно, недалеко, за опрокинутыми прилавками небольшого рынка в заборе зиял пролом, видимо, пробитый снарядом. Если рванутся, то можно и проскочить.

— Док! — позвал вдруг Леонид, — глянь — ка, поп совсем спятил — идет на танки!

Действительно, из парка, на площадь шел священник в развевающейся черной рясе и с высоко поднятой над головой небольшой иконой. Рядом шли две женщины в платках. Они пели вместе с батюшкой: 'Богородице Дево…'. Стрельба поутихла — обе стороны с изумлением смотрели на странное шествие. Батюшка шел прямо на окоп Леонида и Антона, обошел их и вышел на площадь. В нем не было страха, а только уверенность.

Женщины — немолодые уже, были просто серые от ужаса, но шли за батюшкой с такой же решимостью.

Леонид переглянулся с Антоном, покачал головой и покрутил пальцем у виска.

Батюшка с женщинами прошел еще десяток метров, как вдруг, одна из женщин упала — пуля попала ей в голову. Бил снайпер. Через секунду и батюшка упал, прижимая к себе икону. Вторая женщина заметалась по площади, но пули из танкового пулемета подбросили ее вверх, и она рухнула на асфальт.

Стрельба вспыхнула с обеих сторон с особым ожесточением. Снаряд из ПТУРСА одного из правительственных БТРов попал во вражеский танк, грохнул взрыв, но танк остался цел и стал отползать назад, в развалины, разматывая траки перебитой гусеницы.

Вдруг Антон, воспользовавшись прикрытием дыма и пыли, взметнувшихся на месте взрыва, выскочил из окопа и подполз к упавшим людям: женщины были мертвы, а батюшка ранен в плечо. Антон схватил его за рясу и потащил к окопу. Седоков открыл беспорядочный огонь прикрытия по мелькающим в развалинах фигурам противника.

Пули свистели вокруг Антона, щелкали по асфальту, взбивая фонтанчики пыли и асфальтной крошки.

БТРы дали дружный залп ПТУРСами по позициям врага, заставив его на несколько секунд уменьшить интенсивность огня — это дало возможность дотащить раненого до окопа и сбросить его вниз.

— Ну, я догадывался, что ты придурок, но чтобы такой! — ругался Седоков, затаскивая за шиворот Антона с бруствера в окоп.

Батюшка был в сознании, прижимал к себе икону здоровой рукой: ' Спасибо, сынки! Ангела — Хранителя вам в бою!'. Тут подползли трое ментов, забрали раненного батюшку из окопа, и потащили в безопасное место. Антону и Седокову они бросили подсумок с гранатами и ласково попрощались: ' Ну, вы и отморозки!'

Антон отдышался.

— Слышишь, давай все-таки прорвемся через ту дыру в заборе? — подкатился сбоку Седоков.

— Давай.

Они перезарядили автоматы, распихали по карманам гранаты. Ленька с явным сожалением оставил свое трофейное оружие.

— Ну что, бросаем гранату и на счет 'три'?

— Давай!

Леонид вырвал чеку, подержал в руке гранату несколько мгновений и метнул ее, не глядя, в сторону вражеских позиций. Грохнул взрыв. Бойцы вскочили и со всех ног помчались к базарчику. Странно, но сначала по ним не стреляли — видимо, взрыв отвлек внимание. Когда бойцы уже добегали до пролома, вокруг замолотили пули — но уже было поздно, Антон с Леонидом с разбегу нырнули в спасительную дыру.

— Пронесло! — рассмеялся Седоков, когда они оба повалились на какую-то кучу мусора в закрытом со всех сторон дворике, — Ты бегаешь как ветер, молодец!

Антон молча отдышался — сердце колотилось как бешенное.