Боец (СИ)

Старшие маги внимательно посмотрели на задумавшегося гриффиндорца. Тот, на удивление, был совершенно спокоен.

- Неприятно, - наконец, меланхолично сообщил Поттер. – Я дико не люблю, когда меня пытаются заставить что-то делать. Но, если честно, не смертельно.

- Соглашусь, - также спокойно кивнул Драко. – Будь на твоем месте Паркинсон, я бы просто придушил ее, невзирая на возможные проблемы с магией. С тобой, как бы странно это ни звучало, я думаю, мы вполне уживемся.

- Может, хоть теперь Джинни от меня отстанет, - мученически вздохнул гриффиндорец.

- Знаете, мистер Поттер,- задумчиво произнес Люциус, - не знал бы, на каком вы факультете, сказал бы, что вы прирожденный слизеринец. Ну, Рэйвенкло на худой конец.

Поттер неожиданно лукаво улыбнулся.

- Профессор, - обратился он к алхимику, - вы помните год нашего распределения?

- Более-менее, - кивнул Снейп.

- А сколько я под Шляпой просидел?

- Минут десять, наверное, - ответил Северус. Люциус удивленно приподнял бровь. Обычно Шляпе хватает двух-трех минут.

- И как вы думаете, что мы с ней эти десять минут обсуждали? – усмехнулся гриффиндорец. – Последние сплетни? Эта обмусоленная молью ветошь была удивительно категорична: Слизерин и точка. Мне стоило оооочень большого труда ее переубедить.

Трое слизеринцев неэстетично разинули рты. Золотой мальчик Гриффиндора, пример для всех львов, истинный сын своего факультета – и такой финт.

- Шутишь? – первым не выдержал Драко.

- А тебе смешно? – иронично поинтересовался гриффиндорец. – Когда я отбрыкался от Слизерина, она перешла на Рэйвенкло. Гриффиндор и Хаффлпаф даже не рассматривались. Честно скажу, пришлось угрожать.

- Но почему? – нахмурился Люциус.

- Воспитание моих дорогих родственничков привело к тому, что заботиться о себе самостоятельно я начал лет с трех, - все также насмешливо пояснил Поттер. – К моменту поступления в Хогвартс, в отличие от всех этих детей, кстати, на мой взгляд, у детей аристократов детство в одном месте играет еще дольше, я был уже полностью сформировавшейся личностью с собственным мировоззрением. Которое, должен признаться, и сейчас несколько мрачновато. Я дико недоверчив. Даже всеведущий дедушка Дамблдор, уж поверьте, ни Мордреда обо мне не знает. Он до сих пор полностью уверен в том, что его план выполняется с точностью до миллиметра. Хотя, на самом деле, его пешка уже давно сама стала ферзем.

- Директор – леггилемент, - подался вперед алхимик. – А вы окклюменцию так и не освоили.

- А она мне и не нужна, - довольно ухмыльнулся гриффиндорец, да какой там к Мордреду гриффиндорец. Змей обыкновенный, порода особо ядовитая. – У меня абсолютная природная защита. Вы видите только то, что я хочу вам показать. Почему, по-вашему, старик приказал именно вам учить меня защите сознания? Ему нужно было, чтобы вы ослабили мои щиты. Ему не нравилось, что он ничего не может прочитать в моем сознании.

Снейп редко кому верил на слово, поэтому тут же решил проверить. Как оказалось, на свою голову. Буквально через секунду он в ужасе отшатнулся. Вместо сознания гриффиндорца, профессор оказался на какой-то замковой площади посреди огромной стаи воронов, которые тут же на него накинулись.

- Мордред. Ну, у вас и щит! – мужчина потер виски, чувствуя зарождающуюся головную боль. – Что это за место?

- Казематы Лондонского Тауэра, - спокойно ответил Поттер. – И тамошние вороны. Их там просто поразительно много.

Малфоев, понявших, куда попал алхимик, передернуло.

- Это ж надо до такого додуматься, - пробурчал Снейп.

- Но ведь действует? – усмехнулся гриффиндорец. – Так что старик в полной уверенности, что его персональное оружие против Темного лорда всеми фибрами души рвется к финальной дуэли. После которой Герою совершенно не обязательно оставаться в живых. Герой сделал свое дело, герой может уходить.

- То есть? – мгновенно подобрались старшие маги.

- Вам известно про крестражи Волдеморта? – спросил Поттер.

- В прошлом году мне все же удалось вытянуть из директора причину его болезни, - кивнул Снейп.

- Когда Лорд пришел в Годрикову Лощину, он собирался совместить приятное с полезным: убить меня и заодно создать новый крестраж. Первое у него не получилось, а вот второе… Второе, скажем так, наполовину. Часть его души перешла ко мне, собственно и создав тем самым эту чертову связь между нами. Так что, в последней битве я бы благополучно помер вслед за Волдемортом, утянутый его душой.

- Помер бы? – Люциус мгновенно уцепился за выбранный оборот. – Как я понимаю, больше это вам не грозит?

- Именно, - улыбнулся, хотя скорее оскалился гриффиндорец. – Я весь шестой курс шерстил библиотеки, но к концу года все-таки нашел способ избавиться от посторонней гадости в своем организме. Связь, правда, до конца разорвать не удалось, но теперь она не опасна. Максимум, что я заполучу, это мигрень на сутки. То же самое, но гораздо быстрее, мог сделать и Дамблдор. Но даже не стал себя утруждать. Я, надо сказать, весьма … обиделся. А моя обида обычно довольно однозначно заканчивается для вызвавших ее: чем-нибудь не совместимым с жизнью.