Боец (СИ)

Черное море, синь неба, яркое жаркое солнце – какой контраст с Ленинградом, из которого семейство уезжало под проливным дождем!

Не преминули и искупаться в море, хотя вода еще была холодновата. Настроение у всех было отличное, впереди ждали двадцать четыре дня отдыха в Гаграх!

На следующий день в семь часов утра сели в такси и уже около девяти часов вошли в холл санатория.

Внешне здание санатория было похоже на дворец, на входе обрамленное белыми колоннами, с большой клумбой перед входом. По бокам от входа располагались магазинчик сувениров и билетная касса.

Войдя в холл, Арт посадил семейство на диваны, а сам пошел в администрацию оформляться. Постучав в дверь с надписью “Оформление отдыхающих”, Арт вошел в небольшую комнату.

Его встретила женщина средних лет с тусклыми, редкими, испорченными перекисью водорода волосами, одетая в халат синего цвета и полным равнодушием во взоре.

— Здравствуйте! Мы – новые отдыхающие! Вот наши путевки! — радостно произнес Арт, передавая женщине бумаги и паспорта.

Та, положив бумаги на стол, посмотрела на Арта и сказала скучным голосом:

— Свободных мест в санатории нет!

— Как нет, — удивился Арт, — вот путевки, срок пребывания – с сегодняшнего числа, мы – уже здесь.

— Я же вам русским языком сказала – мест нет!

Арт молча смотрел на нее, и внутри у него поднималась волна гнева.

Он знал за собой такую особенность, когда ему хамили в лицо, то иногда он просто терял самообладание и мог наделать глупости.

Он несколько раз глубоко вздохнул и включил чтение мыслей.

“Каков нахал! Сует мне путевки с полной оплатой за наличные и хочет получить номера! Тогда, когда истинные коммунисты получают путевки со скидкой до 90 процентов, этот “завмаг” хочет получить номера в санатории ЦК, а многим первым секретарям райкомов и горкомов в путевках отказывают! Нет, хоть и есть свободные номера: 305 и 306 – я сделаю все, чтобы дня три он пожил в резервном номере на двух человек без окна со всем своим семейством!”

Почему она решила, что этот отдыхающий является “завмагом” она и сама не могла сказать.

Услышав эти мысли, Арт потерял дар речи. Немного придя в себя, он обратился к женщине с вопросом:

— Извините, как вас зовут?

— Фаина Семеновна!

— Фаина Семеновна! Но ведь у вас свободны и подготовлены для приема отдыхающих два номера: люкс – 305 и полулюкс – 306, что соответствует указанным в наших путевках! Может быть, мне обратиться к главному врачу санатория и попросить разобраться?

“Вот гад! Кто ему сказал? Не боюсь я главврача, этого придурка, который только и может, что “строить” горничных и язык проглатывает на партсобраниях! Пусть только пикнет! Я, замсекретаря парторганизации санатория всегда права! А этот, “завмаг”, еще и угрожает! Не три дня жить ему в резервном номере, а целую неделю! Пусть знает, как в партийном санатории встречают таких блатных “завмагов”!”

Арт молча смотрел, как лицо Фаины Семеновны наливается нездоровой краснотой.

— Смотри на меня, — рявкнул Арт, — и включил свою способность управления людьми.

Фаина Семеновна вздрогнула, вскинула глаза на лицо Арта и… поплыла. Она утонула в его глазах, воля полностью потерялась, захотелось стать маленькой, заплакать и прижаться к маминой юбке.

— Что ты себе позволяешь?! Кто ты такая, чтобы мне противоречить!

Немедленно все оформи и предупреди горничных, что надо обеспечить обслуживание по высшему классу! И сама за этим проследи!

Фаина Семеновна непроизвольно щелкнула каблуками своих туфель и вскрикнула:

— Яволь, герр генерал! Все будет сделано!

После этих слов у Арта невольно отвисла челюсть.

“Не проста эта Фаина Семеновна, что же она делала в войну? Ей сейчас на вид 50-55 лет, а тогда, в начале войны, было 17-21 год”.

— Немедленно делай!

Фаина Семеновна оформила все бумаги в течение десяти минут, вызвала горничную и приказала проводить уважаемых гостей в их номера.

Когда она осталась одна, лицо ее стало бледным, дрожь пронзила все ее тело.

“Что я наделала! Как я назвала этого гада? Герр генерал! Ну, теперь все! Если он настучит на меня в органы, мне конец! Все узнают, и про мою жизнь в Одессе в оккупацию, и про связь с Абвером и про Валерия Викторовича, который приказал сидеть здесь тихо и не привлекать к себе внимания, а только передавать информацию: кто приехал, что сказал, с кем водил шуры-муры, а я… Но как я могла так проколоться? Этот гад так посмотрел на меня, что я ничего не могла с собой поделать – только благодарить и кланяться!

Фаина Семеновна тяжко вздохнула и взялась за телефон. Надо немедленно сообщить Валерию Викторовичу о случившемся.

Арт со всем семейством в сопровождении горничной отправился заселяться в номера. В полулюксе поселилась теща с Надеждой, в люксе – он с Аней и Алешей. Номера были прекрасными! Конечно, не было того шика, что видел Арт при поездках на отдых в Эмираты и на Лазурный берег во Францию на второй линии жизни, но по сравнению с общим гостиничным уровнем 1984 года – сверх всяческих похвал.