Боец тишины (СИ)

приходилось с болью дело иметь – они и привыкли к этому, и не могут больше без этого обойтись.

Просто, в кровь им эти качества веками вливались.

– А у нас не так?

– Нет, Войцех. И у скандинавов не так, несмотря на то, что они у немцев в корнях стоят.

Скандинавы словно средние между нами и немцами. У них головы не такие холодные, как у

170

немцев, а кровь не такая горячая, как у нас. Задиры они, как мы с тобой, только сдержаннее. А

немцы… жестче и холоднее них только – англичане. Британцы – разговор особый… они замкнутые

и расчетливые, как никто иной. Те они еще колонизаторы и захватчики…

– Это да… И русские…

– Что русские?

– Захватчики.

– Верно, как и все остальные, кто способен объединять силы и слаженно атаковать. И русские,

и немцы, и поляки, и шведы – все в истории захватчиками становились, а временами – и

захваченными.

– Ты так говоришь, будто никого врагом не считаешь.

– А я и не считаю. Сегодня – враг, завтра – друг. Вернее, вообще никто никому не друг и не

недруг на деле – только временный противник или соратник. Все меняется со временем, Войцех, –

и враги, и друзья. Позволить себе видеть в одном точно определенного врага, а в другом – друга

может только тот, кто не смотрит в прошлое и будущее дальше одного дня и не рассматривает

территорий дальше тех, что в поле зрения.

– Не знаю… Тогда выходит, что некого ненавидеть и…

– Некого, конечно. Да и незачем, когда ты смотришь правде в глаза и она от тебя глаз не

отводит.

– Тогда всегда одиноким будешь…

– Нет, будешь не один время коротать, а – с правдой. А правда – она такая же, как я, – то

красивая, то уродливая, то скрытая, то явная. А главное, – свяжешься с ней однажды и никогда не

развяжешься.

Я замолк, всматриваясь в чрезмерную жестокость Шлегеля… Что-то такое на него не похоже –

он обычно знает, как начать, как кончить… до крови дело у него не доходило еще никогда, а сейчас

он этой девке… Да что он делает?.. Он что, решил с ней кровью обменяться?.. Черт… Ничего не

понимаю… Он что, заразиться собрался?.. Вашу ж…

– Ян, а что с ней такое?..

– Мне на нее плевать – я за ним смотрю.

– У нее что, туберкулез тяжелый?..

– При чем тут туберкулез?!

– При том, что у нее ртом кровь идет…

Черт… Это еще что?.. Шлегель здесь точно ни при чем – вон как смотрит растерянно…

Хозяйку зовет… А девка кровью в его путах исходит… Он ее развязать торопится, а она – на руках

хозяйки встревоженной концы отдает… Как так? Она ж заражена!.. Только этот вирус бактерии не

трогает, а туберкулез бактерии вызывают… Точно – это бактериальное заболевание… Вот попал

Шлегель… В нагрузку к нашему вирусу еще и другую заразу получит… и скорей всего – не одну…

Попался перестраховщик… Все мы порой – попадаемся.

Агнешка… Черт… Надо ей скорее оттуда… Агнешка моя… Черт… Отправил ее в такое место,

где зараза меры не знает…

Глава 33

Девушка, как отвечая на мой молчаливый зов, выскользнула за дверь и осмотрелась… Схватил

ее за плечо и потащил в подворотню…

– О боже, я смогла… Вольф, я все сделала!.. Я и не думала, что это будет так страшно, но при

этом так просто!..

– Ты молодчина, только все не так, как я думал пошло… и не так, как думал Шлегель… все

вообще не так, как все считали… Так что вам с Войцехом следует скрыться в нашем временном

пристанище, а я останусь пока… Мне выяснить надо, что происходит… что только что

произошло…

Поляки скрылись в темноте, а уставился на монитор – на мертвую девку и Шлегеля, тихонько

уходящего из борделя… идущего к темному закоулку с крепко стиснутыми зубами… Он смотрит

171

на порезанную руку… внимательно смотрит, озадачено… И идет он как раз – ко мне на встречу…

Но я встречи ждать не собираюсь… Сообразил, как скрыться, и дал деру…

Глава 34

Я никого не видел и не слышал, так что счел, что все вокруг – чисто. Только что-то мне покоя не

дает, принуждая продолжать настороженно смотреть и слушать. Я знаю, что так тревожит меня…

вернее, кто – Шлегель. Он неподалеку… значит, он – рядом… значит, он – здесь. Только он ждет,

бездействуя… точнее, наблюдая. Черт… Я встал во весь рост и скинул на лицо распущенные

волосы, стараясь скрыть мой, знакомый Шлегелю, взгляд. Обернулся вокруг себя, всматриваясь в

тени за столбами лунного света.

– Я знаю, что ты здесь!

– У меня к тебе вопросы, Вольфганг!

Он не выступил из тени – лишь окликнул меня. Я застыл, как околел, когда заслышал немецкую

речь, – он здесь, я засек его.

– Стой, саксонец! Стой и слушай! Мы оба выследили друг друга, мы оба достаточно друг о

друге знаем и оба вооружены! Так что возвращайся на свою дорогу, а я вернусь – на свою! Ступай,

Шлегель! И я пойду!

– Вольфганг, я вижу, ты знаешь меня! Тогда ты должен знать, что я тебя так просто не отпущу,

пока не получу того, что требую! Я выследил твою девушку и твоего бойца! Я выследил и их, и

тебя, но не выдал никого!

– Что тебе нужно?!

– Ты, Вольфганг! Вернее, мне нужны твои ответы на мои вопросы! И все! Как только ты

ответишь мне, я оставлю тебя!