Боевая добродетель

Так завершилась история одного из последних отрядов ихэтуаней. Борьба ушуистов из школ люхэцюань была мужественной, но уже бессмысленной. Еще в сентябре 1901 г. цинское правительство подписало заключительный протокол с посланниками 11 государств — Германии, России, США, Бельгии, Франции, Англии, Италии, Австрии, Испании, Голландии и Японии. По этому протоколу на Китай была наложена так называемая «боксерская контрибуция», которую страна должна была выплачивать до 1940 г.

Стиль «Чудесный кулак» (инэньцюань) был создан мастером Сунь Гуанбао в 70-х годах XX в. на основе сочетания принципов и движений шаолиньцюань, багуачжан и тайцзицюань.

Были разгромлены десятки школ ушу, в 1900 г. убит знаменитый мастер Ли Чжэнцин, в том же году погиб знаменитый Ван Чжэнъи, Ван Пятый — Алебарда, наставник известного китайского реформатора Тань Сытуна. Ван занимал видное положение в ихэтуаньской верхушке и действия его отрядов, сильно досаждали иностранным войскам. Он был арестован цинской администрацией, а затем передан в штаб немецких войск, перед расстрелом Ван громко обвинял китайцев в измене. Он до последней минуты сохранял присутствие духа. «Великий муж в своей жизни не может мечтать о большем воздаянии от своего государства, как умереть во имя его спасения!», — таковы были его последние слова [336].

Но был и другой результат движения ихэтуаней, на который редко обращают внимание историки. Для нас же он особенно важен. Ушу оказалось в определенный момент китайской истории могучей сплачивающей силой, под знаменем которой оказались миллионы людей. Некоторые стили, такие, как люхэцюань, становились организующей основой повстанческих армий. Ни в одной стране мира боевые искусства не превращались в столь могучий способ сплочения больших групп абсолютно разных людей, в священный символ борьбы за национальную независимость.

События 1898–1901 гг. стали пиком развития ушу в тайных обществах. Не только социальные факторы, но и общие занятия боевыми искусствами послужили толчком к единению тысяч людей в огромное движение.

Но насколько в действительности было сильно ушу у ихэтуаней? Есть основания считать, что реальность боевой практики в их умах заслонял миф об ушу. Не имея ни достаточного времени на тренировки, ни необходимого количества опытных инструкторов, ихэтуани пытались за считанные месяцы постичь то, на что должны уходить долгие годы. Они не столько изучали ушу, сколько пытались «сыграть» в него, воспроизвести в жизни, как на театральных подмостках, чудесную мощь боевого искусства. Не случайно их легендарные герои — Лу Чжишэнь, Сунь Цзян, Ли Куй пришли из постановок, которые разыгрывали местные театральные труппы — дифанси. Даже китайские газеты того времени не очень лестно отзывались о боевом мастерстве ихэтуаней, именуя их «начитавшимися романов» и «дикарями». Чиновник из провинции Чжили У Юн, который сопровождал императорский двор в его бегстве на запад от наступавшей оккупационной армии держав, отмечал, что «непобедимые» ихэтуани говорили и действовали как актеры традиционной драмы. Тренировки у них проходили под звуки музыкальных инструментов китайской оперы и были наиграны и далеки от реальных поединков [471].

Театрализация ушу стала оборотной стороной того глубокого мистицизма, который исторически наполнял традицию китайских боевых искусств. Не имея возможности осознать сокровенную реальность, стоящую за практикой ушу, люди начинали «играть» в мистические культы и ритуалы. Занятия гунфу превращались в особого рода спектакль, в самоценный ритуал, предписанный всякому «истинному и непобедимому воину, борющемуся с иностранными дьяволами».

Интересно отметить такой факт — бойцы, присоединившиеся к ихэтуаням, были выходцами из самых низших слоев, не отличавшихся образованностью. А вот люди образованные в основном дистанцировались от этих кровавых событий. В частности, мы не услышим, чтобы восстание активно поддержали последователи «истинной традиции» тайцзицюань. Многие знаменитые мастера синъицюань, в частности Ли Цунъи, быстро отошли от движения ихэтуаней, поняв его разрушительный характер.

События тех лет стали критической точкой в развитии ушу. Мистическое искусство, имеющее свою познавательную перспективу и символическую глубину, стало заменяться внешне точным, но чисто механическим слепком с него. Зерно игрового ритуала и театрализации, некогда заложенное в боевых искусствах, дало неожиданные всходы, приведшие к кризису ушу.

Библиография

//— На русском языке — //

1. Абаев Н.В. Чань-буддизм и ушу// Народы Азии и Африки. 1983. № 3.

2. Абаев Н.В. Психофизические упражнения ушу. Улан-Удэ, 1989.

3. Абаев Н.В. О некоторых философско-психологических основах чаньских (дзэнских) военно-прикладных искусств // Общество и государство в Китае. М.: Главная редакция восточной литературы, 1981.