Боевая горничная госпожи Лешей (СИ)

В конце концов, девушка достаточно ясно себе представляла вид города, который после нападения чудовища обратился в руины. В прошлой жизни ей приходилось видеть нечто подобное. Просто в том городе здания были пониже, да и само чудовище обладало размерами куда как менее внушительными.

В целом, ничего особо нового. Урбанистический ландшафт преобразился до состояния холмистой местности, разве что каждый холм состоял преимущественно из бетона и стали. Под снегом хрустели осколки битого стекла и сыпучая каменная крошка. Иногда попадалась мебель. То тут, то там возвышались сумевшие каким-то образом пережить весь этот беспредел деревья, отдельные сегменты зданий — порой сохранившиеся до самой крыши — и привалившиеся к ним куски чудовища.

Каким же оно было при жизни уродливым!

Пожалуй что смерть босса-павука и правда красила. Стоило только представить, что эта масса скрученных воедино тел некогда шевелилась, как волосня вставала дыбом. Все эти покрывающие костяную броню тонким слоем лица людей — искажённые агонией или нездоровой дебильной радостью — и крысиные морды, торчащие во все стороны руки и ноги, мужские, женские, детские. Все разной степени целостности и разложения.

Да, всё это вне всякого сомнения ужасало. По крайней мере тех, кто не подготовился морально к встрече с последствиями очередного эпичного сражения. Кто не видел смертей и разрушений в прошлой жизни, кто не участвовал в организации восстановительных работ в Коваче.

Однако по-настоящему Илегу проняло другое. Не количество жертв, не превращение жилых районов, полных красивых домов, в царство смерти и скорби, даже не то, сколь омерзительным оказался босс-павук.

По-настоящему Илегу проняло то, как спокойно, деловито, почти безучастно выглядят те, кто занят работами по поиску выживших и тел погибших. Даже в Коваче в их реакциях на произошедшее имелось больше эмоций. А ведь там всех нонкомбатов успели эвакуировать до начала сражения. Но даже при этом народ находил время восхититься прекрасной древесной девой Иггдрасиль и ужаснуться судьбам тех, кто навечно остался в Стенающей роще.

Здесь самой живой оценкой последствий боя, из тех, что услышала Илега, было простое “ошизеть, эта курва состоит из крыс”. И-и-и-и… более ничего. Все остальные реплики касались преимущественно работы. Кинологи гоняли собак по руинам, а молодые некромаги изыскивали признаки жизни своими колдунскими методами. Всё как-то сухо, деловито.

Быть может, так оно и правильней, ибо эффективней и всё такое, но горничной всё равно было как-то не по себе.

— А ты молодец.

Женский голос? Обращённый к Илеге?

А, да, точно, это же госпожа. Она всё это время находилась рядом. Точнее, камеристка находилась рядом с госпожой, решившей во плоти посетить места ночных сражений. В первую очередь те, где оказалось больше всего пострадавших.

Горничная всё ещё не привыкла к тому, как изменилась Броня. Её и раньше не получалось назвать некрасивой, — даже когда её облик оказался искажён в результате столкновения с Ганнибалом, чего уж говорить о том, как выглядела госпожа сейчас, после полного исцеления? — но сколь сильно преображали Лешую её обновлённые манеры. Если раньше богиня тяготела к строгому изяществу избегания лишних движений, то сейчас многие её жесты стали достойны оказаться запечатлёнными если не на холсте, то хотя бы в галерее мобильного телефона. Очевидно, что текущий образ был вдохновлен elsis госпожи, Фортуной Штернберк. И пусть по качеству исполнения он несколько не дотягивал до неподражаемого оригинала, отрицать общую успешность попытки копирования мог только слепец, либо лжец.

Хотя, слепец, всё же, исключался из этого списка. Да, ему не дано оценить, сколь естественно выглядела богиня в сером однобортном пальто или как ей шёл бледно-голубой шарфик, но он имел возможность услышать голос Лешей. Мягкий. Бархатистый. Зрелый. Словно звуковое выражение ощущений от касания бутона розы. Казалось, что каждое слово тебя поглаживает в районе шеи, чуть позади ушей.

Те, кто считал, что выражение “ласкает слух” — лишь красивая метафора, просто никогда не сталкивался ни с чем подобным.

— Что? — рассеянно переспросила Илега.

— Ты молодец, говорю, — покровительственно улыбнулась Броня. — Благодаря твоим указаниям социальная служба храма подготовила ресурсы и заняла позицию на низком старте. Когда пришла беда, наш культ тотчас же смог грамотно отреагировать. Потерявшим жилище есть, куда переехать. От голода в ближайшее время никто не помрёт. Места в медучреждениях зарезервированы. Не скажу, что это полностью покрывает весь спектр проблем, но даёт время для того, чтобы грамотно и спокойно подготовиться к дальнейшей реинтеграции жертв трагедии.

— А-а-а… что я не предусмотрела? — обеспокоенно пролепетала горничная.