Боевая Магия

Браяра заворожила роспись внутренних стен храма. Обрамление каждой большой картины было сделано из дюжин картин поменьше: изображений пророков, богов, демонов, наставников и тигров, показанных в каждом аспекте, от детства до божественности. Как и основные стены, обрамления были нарисованы яркими цветами, и показывали изображения в разных позах. Браяра беспокоило то, что более маленькие фигуры двигались, как ему казалось, когда он смотрел на них краем глаза. Они поворачивались, чтобы поболтать со своими соседями. Что хуже, некоторые наклонялись вперёд, чтобы получше рассмотреть его самого, Парахана, или Суду. Когда он резко разворачивался, чтобы уставиться на картины прямо, они были неподвижны — только маленькие изображения с обрамления были уже в других позах. Некоторые из них были достаточно грубыми, чтобы прикрывать хихикающие рты одной из нескольких рук. Один тигр перекатился на спину. Другой мочился в направлении Браяра.

Он просто обязан был спросить. К счастью, поблизости находился какой-то жрец-живописец, обновлявший цвета на большой картине.

— Простите, — пробормотал Браяр, когда мужчина отложил кисть, — но разве фигуры на обрамлении вон там не были расположены раньше по-другому?

Жрец толерантно улыбнулся, и пошёл посмотреть:

— Сэр, тут темно. Из-за света факелов и множества теней наши картины кажутся меняющ… — Он уставился на ту часть изображений, которая поменяла для Браяра положение. Один из демонов-воителей с алыми клыками теперь показывал свою голую задницу каждому, кто бросал на него взгляд.

Браяр посмотрел на жреца. Тот моргнул, затем отошёл на шаг. Он наклонился ближе, и осмотрел широкую секцию картин с изменившими положение обрамлением. Наконец он хмуро взглянул на Браяра, и поспешил прочь, говоря своему послушнику убрать его краски.

Браяр повернулся к картинам спиной, и попытался больше не смотреть на них. Своим спутникам он ничего не сказал — так же, как не упоминал им изображения на валунах и королеву нага. Если они и думали, что его дёрганье и вздрагивания были странными, то они были слишком вежливыми, чтобы как-то это комментировать. Странности от магов ожидались. Он спросит Розторн о том, что происходит, когда она вернётся. Ему пришло в голову, что это было как-то связано с тем, что он коснулся её проклятой ноши.

Браяр также отказался спать внутри, вопреки доводам Парахана, Суды и Джимута. Там было слишком много картин, которые нужно было избегать. В конце концов его друзья дали ему ворох мехов в дополнению к его скатке, чтобы отваживать весенние холода. Браяру было всё равно. На внутренней стороне внешней стены не было изображений, и звёзды двигались только так, как и должны были двигаться. Он заснул, глядя на них, и прося богов Розторн присмотреть за ней.

* * *

Когда утреннее солнце коснулось его глаз, Браяр открыл их, и обнаружил, что рядом с ним сидит на корточках жрица с обритой головой и в толстом халате. Она широко улыбнулась, показывая свой скудный набор зубов:

— Не волнуйся, молодой э́мчи, — сказала она, и предложила ему чашу чая с маслом. — Когда вернёшься в более плотный воздух в нижних землях, то больше не будешь видеть всякое. Что бы тебя ни коснулось, оно было могущественным. Я вижу его полыхание повсюду вокруг тебя. Его сила взывает к маленьким богам, чьи двери находятся на наших стенах.

Браяр сел, и принял от неё чашу:

— Благодарю. Вы очень добры. Я бы предпочёл, чтобы меня вообще не трогали.

Она захохотала:

— Но тогда они не могли бы веселиться за счёт тебя, маленькие боги, а им ведь так редко выдаётся поиграть! Сила в тебе делает для них возможным на время входить в наш мир. Они уже несколько лет не находили себе места, зная, что надвигается зло. По крайней мере, теперь с ожиданием окончено, и мы все увидим.

Браяр какое-то время попил чай, размышляя. Она была милой старушкой. Возможно, она не будет против ответить на пару вопросов глупого иностранца.

— Могу я спросить — почему даже храмы здесь, в Гьонг-ши, обнесены стенами, будто замки или крупные города? Судя по тому, что я слышал, на вас редко нападают.

Жрица тихо засмеялась:

— Нас не волнуют враги вне наших границ — это соседи слишком часто доставляют нам неприятности, — объяснила она. — Наши стены и бойцы здесь для того, чтобы племена и воины из других храмов держались подальше. Если воины бога захватят твой храм, то твои жрецы должны стать жрецами их бога, а твой храм станет храмом вражеского бога. И племена постоянно сражаются.

— Но вы не сражались, когда я был в Гармашинг в прошлый раз, и никто не сражается друг с другом сейчас. У нас по меньшей мере пять разных племён, и с нами едут воины из четырёх разных храмов. Я это от Парахана услышал.

Жрица выпрямилась:

— Когда ты был здесь в последний раз?

— Зимой.

Она фыркнула:

— Никто не сражается зимой. Тогда все бы погибли. И никто не сражается сейчас, потому что у нас у всех один и тот же враг. Гьонг-ши принадлежит нам, а не этому императору из нижних земель. — Она кивнула, и сказала: — Я бы предпочла сражаться с Уэй-шу.

Браяр допил свою чашу чая: