Читаем Боевая машина Гизы полностью

(1) Трилогия «Звездные войны» повествует о войне с целью уничтожить супероружие, или Звезду Смерти, которая является основой власти жестокого императора и существования его империи. Книги Ситчина рассказывают о похожей войне, целью которой было разрушение похожего оружия, — проанализировав древние шумерские тексты, Сит-чин пришел к выводу, что это была Великая пирамида. Еще одно подтверждение общего характера дают другие древние легенды, рассказывающие о существовании воинственного высокоразвитого общества, обладавшего совершенной технологией, но морально развращенного — оно тоже было уничтожено.


(2) Сам фильм «Звездные войны» рассказывает об уничтоженной планете и событиях, которые происходили «очень давно в очень далекой галактике».

Какой же вывод можно сделать из всего этого? Итак, мы имеем:

1. вероятные руины и искусственные пирамидальные сооружения на Марсе;

2. кратеры и, как мы убедимся в дальнейшем, свидетельства существования и внезапной гибели жизни на этой мертвой планете;

3. испещренный кратерами спутник, вращающийся вокруг нашей планеты, с разнообразными аномалиями, среди которых есть предполагаемые искусственные сооружения;

4. пластины зеленого стекла и другие свидетельства ядерной войны на нашей планете, которая произошла в глубокой древности, задолго до появления большинства античных цивилизаций классического периода;

5. странные аномальные свидетельства существования палеотехнологии, впоследствии исчезнувшей;

6. мифы и легенды народов всего мира о супероружии, о зеркалах «инь — ян» и «звездах смерти».

Но самое главное — прямо в центре планетарного соседства Марс — Земля — Луна, среди обломков и трассеологических доказательств древней катастрофы, прямо здесь, на поверхности Земли, — у нас есть древнейшая машина, построенная с точностью, недоступной самой современной строительной технике и технологии. Это устройство генерирует почти все известные виды энергии и представляет собой систему, содержащую гармоники постоянной Планка, определяющей минимальную дискрету действия — огромное сооружение, построенное за тысячи лет до его повторного открытия в начале XX века. Возможно, Великая пирамида Гизы и есть та самая Звезда Смерти.

Может быть, «очень далекая галактика» отделена от нас не расстоянием, а временем? И события, о которых рассказывает фильм, происходили не в далекой звездной системе, а где-то рядом? Возможно.

Но если мы пытаемся проследить параллели между гипотезой Звезды Смерти в отношении Великой пирамиды и фантастическим фильмом «Звездные войны», то без ответа остается главный вопрос, что угрожает самой гипотезе о преднамеренном характере этих параллелей: существуют ли свидетельства взрыва планет?

Существуют — на это обстоятельство указывает астроном Том ван Фландерн из Военно-морской обсерватории США.

И что самое интересное, с ним согласились бы древние египтяне и шумеры.

В. Астрономия, физика планет и взорвавшиеся планеты

Большинство читателей, знакомых с литературой о древних технологиях и наследии Шумера и Египта, знают имена Алана Элфорда — «Путь Феникса» («The Phoenix Solution») — и Захарии Ситчина — «Назад в будущее» («Genesis Revisited»), «Войны богов и людей» («Wars of Gods and Men») — и их аргументы, что мифы обеих цивилизаций сохранили представление о том, что на месте пояса астероидов когда-то существовала планета, которая впоследствии взорвалась. Оба автора приводят убедительные и всеобъемлющие доказательства, что имена некоторых древних богов — это на самом деле названия планет, а рассказы об их небесных войнах — это метафоры, использованные для описания планетарных столкновений и взрывов.

Именно поиски физической основы такого рода интерпретации подтолкнули Алана Элфорда связаться с ван Фландерном и задать вопрос относительно гипотезы Ситчина, который утверждал, что сама Земля переместилась со старой орбиты в районе пояса астероидов на нынешнюю орбиту, по которой она вращается вокруг Солнца.

К сожалению, ответ ван Фландерна не очень обнадеживал. Относительно предположения Ситчина, что Земля изменила свою орбиту в результате столкновения с другой планетой вблизи пояса астероидов, он заметил следующее:

Серьезное столкновение должно привести к изменению орбиты, поскольку оно изменяет импульс планеты. Новая и старая орбиты должны пересекаться в точке столкновения. Поэтому столкновение не может перевести планету с одной круговой орбиты на другую, так как эти орбиты не пересекаются[11].

Другими словами, орбита земли недостаточно эксцентрична или вытянута, чтобы пересекать любую другую орбиту; реконструкция Ситчином космологической истории на основании древних текстов в этой части просто невозможна с точки зрения физики.

Перейти на страницу:

Все книги серии Тайны древних цивилизаций

Буддизм. Энциклопедия
Буддизм. Энциклопедия

Из трех религий, которые принято называть мировыми, буддизм — древнейшая (ее возраст насчитывает более двадцати пяти столетий) и, пожалуй, самая «либеральная»: ни христианство, ни ислам не позволяют своим приверженцам подобной свободы в исповедании веры. Идейные противники буддизма зачастую трактуют эту свободу как аморфность вероучения и даже отказывают буддизму в праве именоваться религией. Тем не менее для миллионов людей в Азии и в остальных частях света буддизм — именно религия, оказывающая непосредственное влияние на образ жизни. Истории возникновения и распространения буддизма, тому, как он складывался, утверждался, терпел гонения, видоизменялся и завоевывал все большее число последователей, и посвящена наша книга.

А. Лактионов , Андрей Лактионов , Кирилл Михайлович Королев

Религия, религиозная литература / Энциклопедии / Религия / Эзотерика / Словари и Энциклопедии
Ислам классический: энциклопедия
Ислам классический: энциклопедия

Возникший в VII в. нашей эры ислам удивительно быстро распространился по планете. Христианская цивилизация утверждалась на протяжении почти пятнадцати столетий; исламу, чтобы превратиться из веры и образа жизни медицинской общины Мухаммада в мировую религию, понадобилось шесть веков. И утверждался ислам именно и прежде всего как религиозная цивилизация, чему не было прецедентов в человеческой истории: ни зороастрийский Иран, ни христианская Византия не были религиозны в той степени, в какой оказался религиозен исламский социум. Что же такое ислам? Почему он столь притягателен для многих? Каковы его истоки, каковы столпы веры и основания культуры, сформировавшейся под влиянием этой веры? На эти и другие вопросы, связанные с исламом, и предпринимается попытка ответить в этой книге.

А. Лактионов , Андрей Лактионов , Кирилл Михайлович Королев

Религия, религиозная литература / Энциклопедии / Религия / Эзотерика / Словари и Энциклопедии
Языческие божества Западной Европы. Энциклопедия
Языческие божества Западной Европы. Энциклопедия

Когда отгремели битвы христиан с язычниками и христианство стало официально признанной религией всей Европы, древние боги были изгнаны из этого мира. Впрочем, остатки язычества сохранялись в сельской местности, где по-прежнему бытовали древние традиции и верования, где отмечались праздники плодородия, где совершались — в доме, в поле, на скотном дворе — языческие обряды либо втайне, либо под видом христианских празднеств. И официальная религия не могла ничего с этим поделать.В нашей книге, посвященной языческим божествам Западной Европы, предпринята попытка описать индоевропейскую мифологическую традицию (или Традицию, в терминологии Р. Генона) во всей ее целостности и на фоне многовековой исторической перспективы.

Кирилл Михайлович Королев

Энциклопедии / Словари и Энциклопедии
Японская мифология. Энциклопедия
Японская мифология. Энциклопедия

До XVI века Европа и не подозревала о существовании Страны восходящего солнца. Впрочем, «открытие» Японии оказалось кратковременным: уже в начале XVII столетия немногочисленные европейцы были изгнаны с островов, а сама Япония вступила в период «блистательной изоляции», замкнувшись в собственных границах. Географическая и культурная отдаленность Японии привела к возникновению того самого феномена, который сегодня довольно расплывчато именуется «японским менталитетом».Одним из проявлений этого феномена является японская мифология — уникальная система мифологического мировоззрения, этот странный, ни на что не похожий мир. Японский мир зачаровывает, японский миф вовлекает в круг идей и сюжетов, принадлежащих, кажется, иному измерению (настолько они не привычны) — и все же представимых и постижимых.Познаваемая в мифах, в этой сокровищнице «национального духа», Япония становится для нас ближе и понятнее.

Наталия Иосифовна Ильина , Н. Ильина

Энциклопедии / Мифы. Легенды. Эпос / Словари и Энциклопедии / Древние книги

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное