Боевая некромантка жизни

– Ага! Я такая! – подтвердила Листик и для солидности надула щёки. Гиналла недоумённо потрясла головой – как-то не вязался статус святой и та торжественная почтительность, с которой к Листику относились инквизиторы, к тому, что она вытворяла, да и её подруга, светлая эльфийка, было видно, что не против попроказничать. Листик перестала надувать щёки и подмигнула Гиналле: – Ага! Мы такие! Привыкай! Вот и ты такая же скоро станешь!

– Под воду и в огонь полезу?! – пришла в ужас тёмная эльфийка, светлая её поспешила успокоить:

– Нет, это привилегия только Листика. Мы с тобой такого сделать не сможем.

– Святая, – на этот раз с придыханием произнёс Турнорн.

Завтрак в клане Снежных барсов был не столь торжественен, как у Зелирандуса: перемен блюд было всего три, да и столовых приборов к каждой перемене было меньше десятка. К тому же глава клана был чем-то очень озабочен. Причина беспокойства лорда Борилэна стала понятна, когда после завтрака он объявил о том, что жрецы грозной Люсинэль завтра собирают жителей города на торжественный молебен.

– Приглашены не все жители, только самые знатные. Это и понятно – все в храме не поместятся. О цели этого богослужения не объявлено, что само по себе странно. Ну и то, что приглашены мои гости, – настораживает, – Борилэн посмотрел на Листика и Кираниэль и с некоторым пренебрежением добавил: – Господ инквизиторов не пригласили.

– Ну что же тут странного, об этом судачит весь город, – пожала плевами Азалла, – о моей с Карталлой болезни знали многие, такое скрыть трудно. А о том, что случилось с единственной дочкой Гуртрурэна, знали все. И если с нами всё было не совсем понятно (некоторые обвиняют нас в том, что мы притворялись), то отец Гиналлы перепробовал все средства, чтоб вылечить дочку. Были и лекари, и маги, кто только не пробовал помочь. Гиналлу трудно обвинить в притворстве. Я не сомневаюсь – то, что сделала Листик, – это чудо, а вот жрецы…

– Понятно, они, игнорируя очевидное, постараются показать, что к вашему чудесному исцелению, – Борилэн кивнул своей жене, а потом девушке-воину, сидящей рядом с рыжей девочкой, – Листик не имеет никакого отношения! Тем более что она не из нашего народа. Скажут, что чудо сотворено без её участия, а она просто оказалась в нужное время и в нужном месте.

– Младшие храмовые служители говорят, что Листик к чудесам вообще никого отношения не имеет, – добавила Карталла. Все посмотрели на неё, а эльфийка озабоченно сказала, обращаясь к Листику: – Они говорят, что это только всем кажется, что чудеса сделали вы. Что вы навели морок, иллюзию, потому что вы ведьма, подосланная жрецами Ирхи. Недаром же вас сопровождают инквизиторы! Вас нужно сжечь, как ведьму. Извините, так они говорят.

Гиналла подняла руки, ухватившись за рукоятки своих мечей, висящих у неё за спиной. Борилэн нахмурился и тихо произнёс, что, возможно, придётся драться. Оба инквизитора оживились, как будто их обрадовала страшная участь, уготовленная их подопечной. Листик и Кираниэль заулыбались, и рыжая девочка легкомысленно махнула рукой:

– Если это их как-то развлечёт, то пускай жгут. Перед этим могут попробовать утопить, неплохо бы им об этом намекнуть, а то без предварительного утопления церемония торжественной расправы с ведьмой, будет неполной.

При этих словах девочки инквизиторы потупились и даже покраснели, будто чего-то устыдившись. Светлая эльфийка уже не улыбалась, а смеялась. Гиналла, вспомнив свой утренний испуг, когда думала, что Листик утонула, а потом слова светлой эльфийки о камине и заявление девочки, что она в маленький костёр не полезет, немного успокоилась. А вот остальные смотрели на Листика с недоумением – как она может так спокойно говорить о собственном сожжении!

– Листик, вы должны немедленно бежать! – произнесла Азалла, Бориэль поддержал жену:

– Да! Немедленно! Мои воины вас прикроют и не допустят погони!

– Ага, убегать не буду, зачем вас подставлять? А эти жрецы… Если им так хочется, пускай жгут, – с каким-то спокойствием кивнула Листик, видно смирившись со своей незавидной участью, и зачем-то сняла тунику. Подойдя к большому камину, шагнула в пламя, пылающее в его топке, не маленькое до сих пор пламя стало ещё больше, заполнив собою всё внутреннее пространство камина. Общий «ах» был реакцией на действие обезумевшей от страха девочки. А как ещё можно расценить то, что она сама решила себя сжечь, не дожидаясь, пока это сделают местные жрецы. К удивлению эльфов, улыбающиеся инквизиторы подняли свои пивные кружки и чокнулись, словно радуясь избавлению от своей подопечной. Светлая эльфийка тоже не проявила беспокойства, она спокойно отреагировала на страшную гибель своей подруги, продолжив поглощение десерта. Доев, Кираниэль нарушила гнетущую тишину:

– Она там долго сидеть может. Может даже вздремнуть, Листик любит спать в камине. Но не вздумайте там шуровать кочергой – нагреет и расплавит! Выманить её оттуда можно только мороженым. Распорядитесь подать, и чтоб было с вишнёвым сиропом.