Боевая некромантка жизни

Гуртрурэн хотел сказать, что тут ничего не поделаешь, об этом надо было позаботиться раньше. Действительно, отряд, что вышел из открытых ворот, по численности был не меньше, а может, и больше того, что устраивал засаду. Но воины вышедшего отряда в нерешительности замерли, раздавшийся громовой хрюк прозвучал как предупреждение. Из-за поворота, показалась голова огромного вепря, с громадными клыками, напоминающими тараны для разрушения ворот. Красные глаза вепря, в которых не было зрачков, излучали такую ярость, что чувствовалось её физическое давление. Вепрь издал ещё один хрюк, похожий на рёв, и полностью вышел на дорогу. Вепрь был нормальным, то есть имел туловище и задние ноги. Хотя нормальным этого гиганта можно было назвать с большой натяжкой. У него была покрыта роговой бронёй не только морда и грудь, но и всё остальное тело, в том числе и живот, и даже хвост, огромные клыки дополняли картину. Вепрь ещё раз громогласно хрюкнул и, ударив копытом о землю, пошёл в атаку. Воины Пещерных медведей в панике отступили, успев закрыть ворота, вернее отгородившись от ужасного зверя массивной каменной плитой. Все стоящие на надвратной площадке-балкончике посмотрели на Листика, а та посмотрела на Кираниэль. Светлая эльфийка наблюдала, как вепрь вперевалочку уходил за скалы поворота дороги. Девушка прокомментировала действия чудовища:

– В засаду пошёл, затаится там и будет ждать. А потом нападёт на попытавшихся выйти из города.

– А если мы захотим выйти? – поинтересовался Суритэн, почему-то улыбаясь, Кираниэль ответила:

– Нам можно, с нами будет святая! Её чудища боятся!

– Уважают, – поправила подругу рыжая святая и, отвечая на вопросительный взгляд старшего стража ворот, пояснила: – Это не я! К тому же такой огромный зверь должен оставлять следы. Особенно, когда копытом бьёт в землю! А когти? Где когти на ногах? Как же он будет рвать деревья, из которых сложена баррикада?

– Тут же нет баррикады, зачем ему когти? – возразила Кираниэль и стала оправдываться: – У меня пока не получается, чтоб иллюзия оставляла следы.

– Следы обязательно должны быть, а то вдруг кто-то сюда поднимется и увидит, что этот страшный зверь – бесплотный! – тоже заулыбавшись, он понял откуда взялся этот вепрь, сказал Суритэн.

– Ага, счас исправим! – согласилась Листик, и там, где ходил вепрь, появились следы огромных копыт.

– А зато у моего вепря есть задняя часть, вот! – с гордостью сообщила светлая эльфийка. Суритэн это одобрил:

– И это правильно! У вепря, вообще-то, задняя часть – это самое ценное! Самое вкусное!

Если Гиналла почти сразу поняла, что вепрь – дело рук одной из её подружек, то Гуртрурэн, покачав головой, произнёс:

– Да, девочки, с вами не соскучишься.

– Ага! – в один голос подтвердили Листик и Кираниэль.

– Вот смотрите! – воин-ветеран из клана Пещерных медведей показал на следы вепря, поднявшемуся вместе с ним на площадку-балкончик над воротами, эльфу в богатой одежде. Страж ворот почтительно поклонился этому эльфу, остальные этого делать не стали, чем вызвали едва уловимое недовольство этого тёмного эльфа. Но что-либо сказать эльф не успел, из-за скалы высунулся вепрь, хрюкнул, дохнул огнём, при этом из его глаз сыпались разноцветные искры. Судя по тому, как удивлённо Кираниэль посмотрела на Листика, это начала хулиганить рыжая девочка. А вепрь снова выдохнул пламя, жар которого чувствовался и на надвратной площадке. Оба Пещерных медведя поспешили уйти, а Суритэн спросил у Листика:

– А не слишком ли это? Огнедышащая свинья?

– Да ещё без вкусной задней части, – хихикнула Кираниэль. Листик сделала вид, что обиделась:

– Ну почему без задней?

– А то я тебя не знаю, – улыбнулась эльфийка и голосом наставника произнесла: – Иллюзия должна выполнять основное требование, которое на неё возлагается. Если, к примеру, иллюзия кусается, то на остальное никто внимание не обратит, поэтому не надо тратить на ненужные подробности силу! Так? Так зачем вепрю вкусная задняя часть, если он из-за скалы не выходит. Так?

– Ага, – согласилась Листик и точно таким же голосом, как перед этим её подруга, добавила: – А следы должны были быть обязательно! А вкусной задней части нет, потому что на неё может кто-то покуситься, пока вепрь занят выглядыванием из-за скалы. Вот!

– А искры из глаз? Это что? Неотъемлемый признак клыкастого кабана? – поинтересовался улыбающийся Суритэн, ещё и заверивший Листика, что не будет подкрадываться сзади к её вепрям, с целью проверить насколько они вкусные. Листик кивнула и пояснила:

– Ага! Так ведь красиво же.

– Это неотъемлемый признак клыкастого кабана без задней части. Искрами он компенсирует отсутствие такой важной части тела, а может, ему стыдно, что у него уже отъели эту вкусную часть, и он так отвлекает внимание, – серьёзно начала Кираниэль. Закончила девушка, уже хихикая, при этом глядя на Суритэна, словно намекая – вот кто позарился на самую вкусную часть кабана, несмотря на все свои обещания. Реакция юноши последовала незамедлительно:

– Да ну вас!