Боевая подготовка СМЕРШа

В ней давались оперативно значимые данные, но потом связь оборвалась. Одно время мы считали, что радист погиб, однако через некоторое время рация Каспера вновь ожила в эфире, но, к нашему удивлению, она работала на другой волне. Некто «Реннер» передавал донесение в «Норд — Поль», что сразу же насторожило армейских чекистов, так как, по данным наших оперативников, почерк работы радиста был идентичен с работой бывшего нашего источника.

С целью установления Каспера мы размножили его фотографию, срочно сообщили одному из наших зафронтовых агентов в Таллине адреса вероятного проживания разыскиваемого и попросили в случае установления объекта выяснить его поведение.

Вскоре агент уже докладывал, что Каспер после приземления на парашюте со всей экипировкой явился в немецкую полицию и рассказал, кто он и что собирался делать на оккупированной немцами территории, то есть предал нас с потрохами, как говорится.

Через некоторое время пришло второе сообщение, в котором говорилось, что Каспер находится в Кенигсбергской разведшколе и изменил Родине. Все стало на свои места…

В Таллин я приехал по вызову генерала Виноградова. Он встретил меня словами: «Обстановка тут сейчас сложная. Паутину абвер свил основательную — Канарис постарался. Командующий флотом торопит нас активнее действовать. Надо серьезно разбираться. Бери в подчинение две оперативные группы и действуй».

— А как же с материалами на Каспера?

— Досье на предателя я привез с собой и доложил Виноградову. Но он меня ошарашил — его сотрудники задержали какого-то эстонца по имени Каспер, и поэтому надо было срочно сверить мои материалы с теми, что были у тамошних сотрудников.

— А кто он был по специальности?

— Высокообразованный юрист, хорошо знавший психологию. На встречах с чекистами юлил, умело, обходя «подводные камни» перекрестных допросов. Спасала его на первых порах великолепная память, но память — это медная доска, как говорится, покрытая буквами, которые время постепенно стирает и сглаживает.

Через оперативные возможности мы вскоре вышли на конспиративную квартиру Ханса Каспера. Провели обыск и обнаружили необходимые улики: оружие, нашу рацию, деньги, фиктивные документы с фотографиями Каспера в советской форме, инструкции по организации диверсий на военно-морских объектах. После этого Каспер замолчал. Пришлось выложить последний козырь: на допрос вызвали его младшего брата.

— А что за козырь, кроме перечисленных улик, был у вас на него? Разве не козырь — обнаруженная наша радиостанция?

— Дело в том, что в одном покинутом особняке мы обнаружили… картотеку таллинской тайной полиции. Среди завербованных лиц значился и младший брат предателя. Но он не стал выполнять преступные поручения. Старший брат — изменник об этом не знал.

Допрос Касперов я провел в форме общей беседы. Говорили долго — до полуночи. В конце концов Ханс сознался…

* * *

— А как же решилась судьба младшего брата?

— Тут целая история. Многие мои коллеги требовали суда и над ним, но я добился освобождения его по закону. У нас ведь не было никаких материалов о его преступной деятельности. Прокуратура с моими доводами согласилась, а что касается старшего, то было вскрыто следующее…

Появился он в Таллине весной 1944 года после окончания немецкой разведшколы с конкретной задачей — с приходом советских войск в Эстонию снова внедриться в ряды агентуры военной контрразведки КБФ. Ему вменялось в обязанность работать на немцев силой резидентуры из четырнадцати агентов по сбору шпионской информации и совершению террористических актов и диверсий на транспорте.

Получив от Каспера адреса явочных квартир, я направил на одну из них двух оперативников. Засада дала свои результаты. Были задержаны три агента с собранными материалами для передачи абверу…

Всего по делу Каспера мы арестовали двадцать пять агентов фашистской разведки и двадцать четырех объявили в розыск. При задержании кроме радиостанций у них изъяли два ручных пулемета, девятнадцать автоматов, семнадцать винтовок, сто семьдесят гранат, несколько десятков пистолетов разных систем, советские ордена и медали, фиктивные документы и другую шпионско-бандитскую экипировку.

Среди агентов абвера попался даже пастор из местечка Раквер. Его выдал нам Каспер. Начали, как говорится, «колоть служителя неба» — задавать «неуютные» для него вопросы. Он мне, помню до сих пор, елейным голоском тоже задал вопрос:

«Сын мой, зачем вы похитили меня, от моей паствы забрали?»

Пришлось ему выложить факты о его неблагородных делишках перед государством и паствой: агент абвера и элементарный вор, обворовавший свою кирху перед приходом наших войск.

Он все серебро собора похитил. Конечно, арест «святого человека» без объяснений мог вызвать недовольство населения. И вот тогда с санкции начальства мы привезли пастора в Реквере. В присутствии прихожан, собранных с помощью местных властей, пастор показал место в своем огороде, где зарыл похищенную серебряную утварь кирхи.