Боевая рыбка. Воспоминания американского подводника

Я посмотрел в перископ. Маленький катер в паре миль от нас шел в нашем направлении.

Было бы совсем несложно уйти ниже перископной глубины и позволить ему пройти мимо, веря в то, что он не знает о нашем присутствии, но мне эта идея не нравилась. Мы находились близко к берегу, в водах едва достаточной глубины для того, чтобы чувствовать себя спокойно. В такой ситуации патрульный катер мог стать смертельно опасным противником для подлодки. Я сказал себе, что не мешает перебраться на более глубокое место, прежде чем он подойдет, а затем можно вернуться обратно.

– Давай отойдем, Том, и дадим ему пройти мимо.

– Слушаюсь, сэр… Взять курс ноль девять ноль.

Патрульный катер шел медленно. Ему понадобилось чрезвычайно много времени для того, чтобы пройти мимо, и, прежде чем мы успели вернуться, было слишком поздно. Я сидел в кают-компании, когда спустился вестовой:

– Командир, обнаружен конвой противника.

Том смотрел в перископ, когда я поднялся по трапу.

– Похоже, большой конвой, командир, довольно далеко, у побережья.

Я посмотрел и сжал зубы. Четыре больших вражеских танкера направлялись к берегу в строю, с тремя подпрыгивающими на неспокойной волне эскортными кораблями вдоль их траверза с правого борта и с эсминцем, прикрывающим тыл. Будь мы у них с левого борта, где и должны были находиться, они стали бы для нас великолепной целью. Но я ушел с этой позиции, чтобы пропустить патрульный катер, а теперь было слишком поздно возвращаться.

– Давай попробуем их накрыть, – сказал я автоматически, зная, что мы не сможем этого сделать.

Мы ушли на девяносто футов под воду и начали сближение, тем временем группа управления огнем собралась и моряки «Флэшер» разошлись по боевым постам.

– Подними лодку до перископной глубины.

Направление пеленга менялось в северном направлении. Развивая скорость в бурном море, конвой проходил мимо нас.

– Это миноносец. Взгляни на него, Фил.

Он посмотрел:

– Командир, пожалуй, мы можем попасть в миноносец.

– Верно. Но мало шансов с такого расстояния и при такой волне. И если мы выстрелим, то не будет шанса достать конвой.

Но чертовски хороший шанс, добавил я про себя, получить добрую порцию глубинных бомб.

Фил кивнул:

– К черту миноносец, если нам нужен конвой, сэр.

Мы сделали еще одну долгую, трудную попытку выйти на него, но это было безнадежно. Я стоял у перископа, ругая себя за отсутствие боевитости и никуда не годное решение, в то время как росло абсолютное осознание того, что первоклассная цель, какую я могу больше и не встретить, прошла мимо меня, потому что я поддался минутной слабости.

Постепенно до меня стало доходить и кое-что еще. Всю оставшуюся жизнь я буду ненавидеть себя как труса, если сейчас не всплыву и не сделаю круг, чтобы реабилитировать себя. И когда я подумал об этом в таком свете, решение не показалось слишком трудным. Мне не нравилась перспектива всплывать в таком неспокойном и усиленно патрулируемом море, но альтернатива была еще хуже.

Я подождал несколько минут, пока последний из огромных танкеров не исчезнет за горизонтом.

– Сохранять боевую позицию… Держать наготове группу управления огнем… Приготовиться к всплытию.

– Есть, сэр.

– Приготовить четыре дизеля на винт. Будем бороздить море, используя все мощности.

Команда докатилась до кормы, и ответ пришел из электромеханического поста:

– Есть четыре главных двигателя.

– Очень хорошо. Всплываем.

Прозвучал сигнал всплытия, и корабль устремился к поверхности. Сразу же на нем началась сильная качка в бурном море. Сигнальщики-наблюдатели, вахтенный офицер и я взобрались на мостик, с которого стекала вода.

– Открыть главный впускной… Полный вперед.

Когда лодка набрала скорость, нос начал зарываться в воду и подниматься на крутых волнах, накатывавшихся с севера. Эта неприветливая картина соответствовала моему настроению. Я чувствовал себя на закате своей карьеры, поносил себя всеми известными бранными словами. Я был и неудачник, и трус, меня вообще не следовало брать на флот. Казалась невероятной мысль, что кто-то доверил мне командование.

Круговой маневр зависит от скорости. Идея состоит в том, чтобы всплыть незаметно для противника, развить самую большую скорость, на которую способна лодка, править по курсу так, чтобы кончики мачт были в виду, не раскрывая свое собственное присутствие, и, наконец, обойти конвой с фронта, чтобы можно было подстеречь его. Мерзкая погода или нет, мы должны двигаться быстро.

Водных процедур в бурном море было не избежать, так как каждый раз, когда «Флэшер» окуналась, вода потоком перекатывалась через мостик. Вместо того чтобы ставить сигнальщиков наверху у перископа, я оставил их на уровне вахтенного офицера, где они могли держаться за что-нибудь основательное. Один из них был поставлен у рубочного люка, на котором лежала его рука. Как только вахтенный офицер видел приближающийся вал, он кричал: «Закрыть люк!» Люк захлопывался, волна проносилась через мостик, окатывая всех нас, а когда она спадала, сигнальщик открывал люк.