Боевое сафари

Боевикам внизу действительно было не до разведчиков. Поэтому они не обратили внимания на две странные «кочки», которые двигались вверх по склону.

Благополучно добравшись до перевала, десантники устроили короткий привал. Продуктов у них с собой не было, поэтому они перекусили, по меткому высказыванию Локиса, «гидроколбасой», а проще говоря, водой.

С пика склона, который Круглов упорно именовал перевалом, Володя еще раз осмотрел тот участок пути, который им с Петром предстояло пройти. По самым скромным прикидкам, впереди их ждали не пятнадцать-двадцать, как предсказывал Круглов, а все сорок с гаком верст. Локис посмотрел на солнце, которое едва миновало зенит, потом перевел взгляд на пологий внутренний склон и скептически прищелкнул языком.

– Сволочь ты, Толстый, – беззлобно сказал он, забрасывая «Винторез» на плечо. «Уложимся, раньше наших в аэропорту будем...» Одно слово – вредитель!

– Не бубни, – отмахнулся от товарища Петр. – Первый раз, что ли, ногами землю мерить... А то, что к ночи придем, так даже лучше. Не средь бела же дня на стоянку лезть...

– Тоже верно... – Локис поднялся с земли и отряхнулся. – Только у меня такое чувство, что нам имеет смысл торопиться – если, конечно, не хотим увеличить численность населения Туниса на еще двух оборванцев.

Володя поправил «Винторез» и зашагал вниз по довольно пологому склону.

– Вечно из тебя, Вовка, под конец командировки начинает чернуха переть, – посетовал Круглов, идя следом. – И в кого ты такой?

Локис промолчал.

...Как и предполагал Володя, в долину они спустились, когда солнце, перевалив отметку зенита, неуклонно клонилось к западу. Усталые, пропыленные, с потрескавшимися губами, они добрались до наезженной дороги и уселись прямо в пыль, вытянув гудящие от усталости ноги. Из проезжавших мимо них грузовиков и автобусов на них равнодушно смотрели местные жители. Володе сначала показалось странным, что никого не интересуют два вооруженных человека, сидящие на обочине и не предпринимающие никаких попыток остановить попутную машину. Но потом он сообразил, что сельские жители просто сами по себе не слишком любопытны. А задавать вопросы тем, у кого в руках оружие, вообще считали опасным. Особенно в последнее время.

Передохнув ровно столько, сколько требовалось, чтобы немного восстановить силы, они поднялись и побрели в направлении города.

Глава 37

Вернувшиеся к вечеру остатки отряда, посланные в пустое селение, были полностью деморализованы. Это Мчарек, который лично их допрашивал, понял сразу. Боевики отвечали на его вопросы односложно, от себя ничего не добавляли, если их не спрашивали. О полковнике ничего не слышали и вообще видели русских только издалека...

– Черт бы их всех побрал, – ругался Мчарек, опросив всех участников провалившейся операции. – И это у тебя, Мухаммад, называется хорошей подготовкой? Это дерьмо, а не подготовка!

– Мои люди не участвовали в боевых действиях, – скромно оправдывался аятолла, не переставая щелкать жемчужинами четок. – А ведь я предлагал тебе, Хусейн, сделать несколько провокаций...

– Ты предлагал рассекретить нашу игру, – резко оборвал его Мчарек. – В конце концов, мог бы и сам организовать эти чертовы провокации... А что теперь прикажешь делать с этим сбродом? Ты уверен, что они смогут взять русских рейнджеров в аэропорту?

– Кроме моих людей, – не меняя позы, ответил Магрибек, – там будет полиция и служба охраны аэропорта. Можно просто перекрыть взлетную полосу и не дать взлететь ни одному самолету...

– Мухаммад, не разочаровывай меня! – прикрикнул Хусейн, для пущей убедительности стукнув кулаком по своему колену. – Не заставляй меня думать, что ты поглупел! Никто не пойдет на то, чтобы перекрыть полосу... Кстати, что ты выяснил о русском самолете? Что-то ты подозрительно молчалив на эту тему...

– За последние трое суток, – через силу выдавил Мухаммад, – в «Тунис-Карфаген» прилетел только один самолет из России – чартерный рейс из Москвы. Он не забрал даже половины русских...

– Что значит «не забрал даже половины»? – вскинул брови Мчарек, останавливаясь перед Магрибеком. – Он что, улетел?

– Вчера утром...

Мчарек вдруг почувствовал желание задушить сидевшего перед ним Магрибека. Вцепиться ему в горло и давить до тех пор, пока он не перестанет шевелиться. Пока у него не вывалится посиневший язык из перекошенного от боли и ужаса рта. С трудом подавив в себе этот приступ, он прошипел в самое лицо Мухаммаду:

– Почему ты мне ничего не сказал об этом, скотина? Почему ты все это время молчал и ничего не говорил?

– Ты ни о чем не спрашивал, – просто ответил Магрибек. – А у нас не принято впустую молоть языком. Это недостойно настоящего мужчины.

– Пошел вон, настоящий мужчина, – прорычал Мчарек, чувствуя, что желание убить своего ставленника опять поднимается в нем тяжелой волной. – Убирайся, пока я, исправляя ошибку Всевышнего, не переделал тебя в евнуха!!!