Боевой 19-й

— Ох, да что ж это меня доктор не выписывает! Ну здоров же я, совсем здоров, — вздыхал и жаловался третий.

— Гляди, гляди, братва! — закричал, захлебываясь, раненый с забинтованной головой, обращая внимание остальных на то,- что он увидел. — Гляди вон на того беляка... бегит он, бегит!.,

— Где?

— Вон, прячется промеж деревьев.

— Далече он не уйдет, — заметил Зиновей, — сейчас наш сшибет его.

— Во! Упал!

— Кто?'—тревожно спросил Зиновей.

— Беляк, — ответило ему несколько голосов.

— А не Устин ли сшиб его, ей-богу, это он, — по-ребячьи за-смеялся Зиновей. Теперь в каждом бойце он готов был видеть своего друга*,

В палату вбежали доктор Зимин и сестры.

— Друзья, что вы делаете! — возмутился доктор. — Сейчас же по койкам! Вы привлекаете внимание врагов, в вас будут стрелять!..

Но выдержать повелительного тона Зимин не мог« Он знал, что чувствуют раненые»в этот час, и сам был глубоко взволнован радостью победы.

У растроганного |Зиновея из смеющихся глаз бежали слезы.

Вера подошла к нему, ласково взяла его под руку И повела к койке, а он, кивнув в сторону окна, сказал:

— Наши взяли. Повоюем, сестренка.

Вера с трудом осмысливала то, что произошло в эти скоротечные часы остатка ночи и дня. Словно от сладкого опьянения кружилась голова, и все неслось перед ней как в розовом тумане. Она не помнила, как, убедившись, что перед ней действительно ее муж, вы* шла из палаты, как добралась до комнаты дежурного. Сев за стол, она уронила на руки голову и впала в вабытье. Она слышала, как по лестнице бегали люди, хлопали дверями, разговаривали, смеялись, и ей хотелось встать и побежать туда, но по всему телу была разлита расслабляющая и приятная истома, и Вера даже не пыталась освободиться ст нее.

Она не слышала, как вошел Григорий Андреевич и положил на ее плечо широкую мягкую руку,

— Вера! Вера Георгиевна!

— Что-о? — произнесла она.

— Проснитесь.

— А я и не думаю спать, — отвечала она, не поднимая головы.

— Мне нужно с вами поговорить.

— Ну, говорите.

Она открыла глаза, посмотрела отсутствующим взглядом на Зимина.

— Вы очень устали, Вера. Ну что же делать, голубушка. Когда-нибудь отдохнем.

Вера вдруг вскочила, прижала к груди руки и, широко открыв глаза, попятилась назад.

— Он умер? — в ее дрогнувшем голосе прозвучали отчаянье и страх.

Зимину стало не по себе, и он пожалел, что потревожил ее.

— Вера, что с вами! Никто не умер. Успокойтесь.

Зимин взял ее за руки. Они мелко дрожали. Он налил ей в стакан воды и усадил на диван.