Боевой 1918 год 2

— Ну что братва? Вроде проскочили! Мля! Проскочили!! Кто молодцы? Мы молодцы! Готовьте ладони для пожатий и жопки для поцелуев!

Мужики при этом начали радостно пихать друг друга, а Женька, неуверенно улыбаясь уточнил:

— Чего-то я насчет поцелуев недопонял… Чего готовить?

Я охотно пояснил:

— Если нас, командование, за такой королевский подгон, не начнет в задницы лобзать, то я уж не знаю даже, чего им, собакам, еще надо!

Трофимов солидно подтвердил:

— Во-во! И ордена нехай готовят! Мы же считай, орудийную батарею уничтожили. Со всем личным составом. Гарнизон города перебили. Пленных c трофеями захватили. Да еще и бронепоезд умыкнули у германца! Целенький! Новенький! С полным б\к, вооружением и даже с огнетушителями!

Не знаю уж, чем Гриню так зацепили эти огнетушители, что он их постоянно вспоминает, но насчет орденов, мой зам прав. Сдается мне что на батальон в этот раз должен просыпаться наградной дождь. И я все силы к этому приложу, потому как люди реально заслужили.

И тут подал голос Комаровский. Старик с улыбкой наблюдал за нашими плясками, а когда мы немного угомонились, задал простой вопрос:

— Молодые люди, а вы уже подумали, как будет называться этот БеПо? Или это не в вашей компетенции?

Я замер, а потом подняв палец, глубокомысленно произнес:

— Точно! Как вы яхту назовете, так она и поплывет! Вопрос серьезный. И если что — краска у нас есть! Черная, но это лишь подчеркнет причастность морской пехоты к этому бронепоезду! Ну что — у кого какие предложения?

Глава 3

Народ действительно всерьез принял мое предложение поэтому в обсуждении принимали участие все находящиеся в данным момент в вагоне. И от пятнадцати человек (остальные занимались делом) гвалт стоял нешуточный. Я же, отвел себе роль критика и тоже веселился вовсю.

— Красный пролетарий!

Кивнув, очередному крикуну, прокомментировал:

— Индейский слесарь? А что — и рабочий и краснокожий в одном флаконе.

— Анархия-мать порядка!

На это даже Трофимов отреагировал:

— Не братва. Давай без указаний партийности. Люди ж разных взглядов за революцию воюют. Надо, чтобы для всех звучало!

— Волжский пахарь!

Тут даже я удивился:

— А почему волжский?

Внесший предложение белобрысый курносый парень застеснялся и тут же внес коррективы:

— Можно не волжский. Можно просто — пахарь.

Пока я обдумывал интересное название (пахарь не в смысле «землепашец», а в смысле «рабочий войны») парни накреативили еще десяток предложений. Но когда пошли сокращения, то не выдержал:

— Тогда уж сразу — Даздраперма!

Все озадаченно примолкли, а Берг, вытаращив глаза, спросил:

— Это что еще за извращение?

Я ухмыльнулся:

— Не ну если уж в ход пошли «ВперПоКомы» то и «Даздраперма» имеет право на жизнь. Это всего то — «Да здравствует первое мая»!

Но мое предложение было отвергнуто. Никто не хотел оказаться захватчиком бронепоезда со столь неблагозвучным названием. А когда первоначальный запал у ребят прошел, и они перестали, перекрикивая друг друга вносить свежие идеи, то я коротко произнес:

— «Писец». Не через «е» а через «и».

Гриня поднял бровь:

— Уж больно на пиздец похоже… А что это вообще такое?

Пришлось пояснять более развернуто:

— На северах водится такой зверек — песец. Полярный лис. И название у него уж больно для нашего случая подходящее. Вот на какой участок БеПо придет, там врагу и наступит писец!

Народ рассмеялся и принялся смаковать новое слова и так, и эдак. Но тут, сидящий за столом Комаровский, слегка кашлянув, привлек внимание. До этого старик, просто улыбаясь, слушал наши вопли. Но сейчас обратился ко мне:

— Господин… извините, товарищ Чур. Ваше предложение достаточно интересное. Но уж больно хулиганистое. Понимаю, что сейчас, когда ломаются все устои это звучит свежо. Но вот когда-нибудь потом… Потом, когда в Российских школах станут изучать времена революции и ваши славные деяния, каково детишкам будет читать про «Писец»?

В этом месте народ офигел и заколдобился. Никто настолько далеко не заглядывал. А уж про школы и детишек, вообще даже не предполагал. Дед же, тем временем продолжил:

— А бронепоезд, это же словно сухопутный корабль. С пушками. С пулеметами. И имя ему надо подобрать чтобы всем было понятно — вот пришел надежный боевой товарищ, который всегда поможет и поддержит.

Тофимов помолчав секунду, хлопнул рукой по столу и воскликнул:

— Точно! «Боевой товарищ»!

Все загалдели, одобряя название, но я, глядя на Комаровского, предположил:

— Василий Августович, сдается мне, вы не закончили мысль?

Тот кивнул и хитро глядя на нас, спросил:

— Вот как вы друг друга обычно называете?

Кто-то уверенно ответил:

— Товарищи!

Дед качнул головой:

— За все время знакомства с вами, обращение «товарищ», я слышал раз десять. И это было в основном, во время отдачи или получения приказов. Или при обращении к незнакомым людям. Вот те мальчишки, что забирали меня из дома, обращались ко мне исключительно «товарищ». А все остальное время вы ко всем обращались — «братишка». Это почти то же самое что и «товарищ», но все-таки несколько ближе и теплее.

Во Августович дает! Молодец дед, все учел! Я подхватил: