Боевой джинн

– Все, что знаю я, ниспослано Богом, Всемилостивым и Всепрощающим, да святится имя Его! Именем Господа, изыди!

– Я запомню тебя, старец, – юноша забился в конвульсиях, изо рта пошла пена. – Я вернусь. Скоро вернусь!

Тело одержимого внезапно расслабилось, и он рухнул на постель, гремя цепями. В следующий миг Мишка почувствовал мощный удар в грудь. Его отбросило от стенки, у которой он подсматривал за происходящим. Мишка попытался восстановить дыхание, как вдруг понял, что лишился контроля над своим телом. Его словно отодвинули на заднее сиденье, оставив только возможность безмолвно наблюдать за происходящим.

Мишка одновременно был самим собой и очень странной, чуждой сущностью, настолько древней, что единственными эмоциями, которые он еще ощущал, была испепеляющая ярость и ненависть ко всему живому. Мишка, а точнее его тело, влетело в комнату, где сидел священник. Его руки схватили экзорциста за грудки и встряхнули так, что было слышно, как клацнули челюсти старца.

– Что ты наделал, возница! – крикнул священник. – Я предупреждал!

– Я – не вознитс-с-с-са! – прошипел джинн.

– Именем Господа!

Джинн отбросил старика к стене и выскочил наружу. Миновав несколько улочек, он перемахнул через заграждение у ворот купола и, выбив массивную дверь, выскочил наружу.

Разряженная марсианская атмосфера должна была убить человеческое тело, но джинн гнал его вперед – к цепочке далеких гор, угасающих в дымке у горизонта. Мишка ощущал небывалую мощь и силу, способную разрушить все на пути. Он смотрел на унылый черно-красный пейзаж планеты другими глазами. Марс казался ему родным, а его просторы – упоительными.

– Тщ-щ-щ-щеловек! – прошипел джинн, и Мишка понял, что джинн вспомнил о его присутствии. – Эта планета должна принадлежать только мне! Я не позволю предателям вернуться!

– Почему ты считаешь нас предателями? – робко спросил Мишка.

– Потому ш-ш-што вы бросили нас-с-с-с! После того, как мы победили для вас ифритов, вы уш-ш-ш-шли! Уш-ш-шли, оставив нас в одиночестве! Мы вымерли! Я остался один! Один!

– Ты не один, – подал мысль Мишка, надеясь, что дух прислушается к нему, и продолжил уже убедительно. – Джинны есть на Земле. Экзорцист мне рассказывал. Мы можем вместе прокатиться на Землю. Ты найдешь своих сородичей, заведешь детей!

– Хитрый человечиш-ш-ш-ш-шка хочет обмануть меня?! Ты хочешь вернуть свое тело? Мне больше сотни тысячелетий! Я могу выбросить тебя из него, и ты станешь бестелесным духом, осужденным летать над пустынями Марса вечно!

Джинн расхохотался. Витийствующий дух был объят сумасшествием. Сознания Мишки коснулось что-то очень холодное и острое, как лезвие скальпеля. Зрение стало гаснуть, приглушились звуки. Мишка ощутил животный ужас.

– Не бойся, человечиш-ш-ш-шка! – джинн все еще был рядом и будто нашептывал ему в ухо. – Расслабься и я сделаю все быстро! Мы разделимся, и ты будеш-ш-шь представлен сам себе. Я дам тебе настоящ-щ-щ-щую с-с-с-свободу! Ты ведь о ней мечтал, когда глушил себя вином?

– Нет, Господи, нет! – закричал Мишка, пытаясь вырваться из цепких мертвенных объятий смерти. – Не надо, пожалуйста! Ради Бога, Всемилостивого и Всепрощающего, оставь меня, поганая тварь!

В его голове что-то взорвалось, и Мишка рухнул в бездонную пропасть, которая разверзлась перед ним. Он падал вниз, пытаясь зацепиться руками хоть за что-то, но вязкая топь мрака тянула его вниз, пока вдруг откуда-то сверху на него не упал тонкий лучик света.

– Возница! – донесся до слуха далекий голос. – Возница!

Мишка рванулся изо всех сил вверх, и вдруг ощутил, как что-то приподнимает его, толкает к свету. И к нему навстречу тянется ослепительно белая, словно снег на вершинах Атласа, рука. Мишка вцепился в нее, неистово моля Бога о спасении.

– Нет, человек, ты не покинешь меня, – взревел голос джинна, и Мишкины ноги обвили щупальца мрака. – Я не позволю тебе уйти!

– Именем Господа, изыди! – пропел сверху голос священника. И в тот же миг Мишку охватил яркий свет. В легкие ворвался воздух. Мишка судорожно вздохнул и закашлялся. Он лежал на земле, его руки и ноги держали несколько здоровяков в рабочих комбинезонах. Над головой стоял с закрытыми глазами святой отец, которого он вез в поселение. Старец пошатнулся, и его подхватили заботливые руки.

– Спасибо вам, отче, – сказал Мишка. По его лицу текли слезы. Он потянулся к старику, чтобы поцеловать руку. – Спасибо!

– Повезло дураку, – буркнул кто-то из рабочих. – А ведь могли и не найти – пустыня большая. Плачет теперь.

…Мишка пристально глядел мне в глаза, пытаясь понять, какое чувство вызвал во мне его рассказ. Я опрокинул в себя стопку – не помню, какую по счету, и скривился:

– Тебя еще в учебке предупреждали: до чертиков допьешься.

– Ты ничего не понял, – Мишка-Ибрагим сокрушенно покачал головой.

– Ты хочешь сказать, что люди и раньше жили на Марсе? – я захохотал. – На чем они сюда перебирались, позволь спросить? В лампах Алладина?! А чем дышали?