Боевой джинн

Висела ватная тишина. Травяной настил гасил звук шагов и, казалось, поглощал любое движение – лап, ног, воздуха и самого времени, создавая ощущение несоразмерно большого аквариума, брошенного и забытого. Рыбки, обитавшие здесь, всплыли вверх брюхом и давно выплеснуты, оставшаяся вода зацвела и густо запахла брожением, обволакивая поверхности декораций, некогда украшавших дно.

Матовый куб рубки управления станцией призывно возвышался над остальными строениями. Он бы не поддался натиску джунглей, но что-то заставило позорно капитулировать. Дверь настежь распахнута и блокирована в этом положении. К раскрытому темному зеву обесточенной рубки вели ступеньки короткого металлического трапа, покрытые тонким лиловым пушком местной разновидности мха.

Клак-клак-клак – застучали ботинки по ступеням. Цок-цок-цок – отбил следом когтями спутник. Пес не отходил от Жеки ни на шаг, всюду совал нос, чем-то чавкал, возмущенно чихал и пытался заискивающе заглянуть в глаза, но человеку было не до него. Робинзон пытался судорожно вцепиться в ускользающую за горизонт событий надежду. Попусту.

Жека вышел на ступеньки и сел на порог, пытаясь унять сердце, панически бьющееся в конвульсиях. Тело, отреагировав на набат отчаяния, посылаемый мозгом, услужливо нашло спиной опору – дверной косяк. Осмотр комплекса связи не принес ничего, кроме депрессивного уныния. Подать сигнал бедствия, который бы достиг обитаемых планет, было невозможно. Местная флора прижилась в здании намертво, без огнемета не вытравишь. Кто-то или что-то прервало подачу питания на приемопередатчик. Основной источник энергии был, судя по всему, разрушен, а резервный аккумулятор варварски вырван из гнезда и, возможно, его постигла та же судьба.

Но пес зачем-то вел его сюда. Здесь должны были находиться люди. Люди!

– Эй, – крикнул он, озираясь по сторонам. – Э-ге-гей! Я здесь! Есть кто? Я потерпел аварию! Помогите!

Но никто и не думал отвечать. Жека обреченно вздохнул и решил осмотреть территорию станции.

За комплексом обнаружился штатный ангар – вытянутая стальная коробка на малый корабль. Она не подалась натиску времени и чужих джунглей. Массивные ворота были наглухо задраены, но дверь рядом с ними оказалась незаперта.

Ангар был набит ящиками с вязью дальнего внеземелья. О содержимом оставалось бы догадываться, но часть коробов была грубо вскрыта. По плитам рассыпались разноцветные песчинки, источавшие кружащие голову запахи. Запрещенные специи, блажь богатых. За один такой ящик можно выторговать приличный челнок или орбитальный клипер.

Жека осторожно прикрыл дверь, чувствуя, как подгибаются коленки. Станцией пользовались контрабандисты и они вряд ли будут рады незваному гостю, свалившемуся буквально на голову. Хитромордый пес, заманивший его сюда, испарился, и стоило последовать его примеру, пока четвероногий дружок не привел хозяев.

Жека нырнул в заросли, пытаясь сообразить, что предпринять. Пес найдет его по запаху, поэтому прятаться бессмысленно. Да и где? В джунглях с сиреневыми крысами? Их своре он предпочел бы и банду отъявленных мерзавцев. Если на станции кто-то был, то наверняка рассматривал отчаянного визитера в прицел. Подняв на всякий случай руки, Жека вышел на открытое пространство.

– Я – простой техник и не хочу проблем, – прокричал Жека. – Станция молчит, и меня прислали, чтобы устранить неисправность. Мне может потребоваться помощь. Я могу на нее рассчитывать?

Тишина. То, чего следовало бояться в любом случае. Жека потоптался на месте с минуту и опустил руки. Лагерь покинут, сомнений нет, иначе в нем уже понаделали дырок. Если станция покинута, придется рассчитывать только на себя. Сколько времени может утечь, пока его хватятся?

За ангаром вцепился в грунт унитарный жилой блок – приплюснутый цилиндр кают-компании с тройкой прилепившихся индивидуальных коробок. Окна наглухо закрыты массивными ставнями, на стене криво и размашисто символы на интергалакто: «Я здесь! 923». У двери с кодовым замком лежал сиротливо ботинок, тяжелый ботинок на шнуровке приличного размера с металлическим носком. Потерять такой трудно.

Замок удовлетворенно проглотил оставленные неизвестным цифры и ободряюще пискнул. Жека толкнул дверь, и понял, что он первый за долгое время человек, зашедший в жилой блок. На широком столе, полках, шкафах лежала пыль, брошенная тарелка покрыта истлевшей плесенью. Рядом с ней покоился планшетный коммуникатор. Жека провел пальцами по прибору, и тот зажегся.

На экране возникло небритое, помятое лицо, хотя, что уж стесняться, справедливее было назвать ее харей. Коммуникатор не передавал запахи, но Жека был уверен, что человек дышал в камеру перегаром. Маслянистые мутные глазки скашивались к переносице. Толстые слюнявые губы кривились, торопливо выплевывая слова.