Боевой эксперимент

– В Краснодаре, через агентство подберем, – отрезал Максим. – Миша здесь быть не должен. Если у него только мысль появилась, что он может сыграть в свою игру, что-то скоробчить в твоем не самом простом положении, – гнать. Пока не пошел дальше.

Лиза еще раз тяжело вздохнула, но спорить не стала. Как ни крути, а Максим прав со всех сторон.

– Ну, вот и поговорили, – Оболенский встал с места. – Пора мне. Люди приедут, скажут – от Деда. Медведь послал… Они же и присмотрят, чтобы Миша этот напоследок не «быканул»… Ты пока ему сама ничего не говори…

– Да уж понимаю… – Лиза тоже поднялась и вышла из-за письменного стола.

– Ну, все, пора прощаться.

– Подожди, Максим… – Лиза и хотела что-то спросить, и боялась услышать ответ, но все же собралась с духом: – Скажи, а то, что все это может решиться… Ты уверен?

– Ты мне веришь? – вопросом на вопрос ответил Оболенский.

– Верю! – твердо сказала женщина.

– Правильно делаешь! – усмехнулся Максим.

Глава 7

1

Жарко… Жарко и душно. Ни ветерка, ни малейшего шевеления воздуха. Самого солнца, раскаленного, аж белого, не видно. Скрывается за густыми переплетениями листвы деревьев, кустарников, каких-то лиан и еще черт знает чего. Уж что-что, а растительность здесь богатая и густая. Даже, наверное, слишком.

Потому-то и дорога – обычная извилистая грунтовка, не автобан какой-нибудь – оказывается как бы в тоннеле с зелеными, непроницаемыми для взгляда стенами.

Неожиданно листва на той стороне дороги зашевелилась. Интересно… Как в том детском стишке-вопросе: «Ветра нет, кусты трясутся. Это значит, там…» А дальше – понимай и продолжай как хочешь. Это уж у кого на что фантазии хватит.

Вот только тут и фантазировать нечего – если кусты трясутся, значит, в них кто-то двигается. Может, зверь, может, птица какая. Большая такая. Или – люди. И неизвестно еще, что хуже. Встретить в таком вот лесу зверя дикого, совсем голодного, или человека, который иногда бывает намного хуже и опасней самого злобного хищника. Потому что человек – единственное животное, которое убивает подобных себе не из-за голода, не из желания насытиться, а просто так, от скуки или злости.

Впрочем, долго гадать не пришлось. Густые, сцепившиеся между собой ветви раздвинулись и на дорогу осторожно выбрались несколько человек. Шли пригнувшись, каждым движением выдавая настороженность, бдительно по сторонам прислушиваясь, поглядывая на окружающий их лес. Один, два, три… Всего – семеро. Маловато… Хотя… Двое волокут какой-то тюк. Может, переселенцы какие? Бредут себе по лесу в поисках лучшей доли и хлебных мест?

Ага, переселенцы… Вон, черные ладони сжимают автоматы, стволы по сторонам хищно рыскают в поисках добычи. А руки черные не от многолетней грязи. Цвет такой. Природный. И руки, и ноги, и лица. Где в темноте столкнись – и не увидишь, не различишь на фоне густой, как кисель, южной ночи.

И тючок, что с повышенной осторожностью тянут «черные братья» – это не имущество, с превеликим тщанием собранное и сбереженное, от неких негодяев скрываемое. Фугас это. А выбравшиеся на дорогу черноногие будут его сейчас устанавливать. Развлекаются, наверное, так местные жители. Поставят фугас и ждут – а кто же на него наедет?..

Да нет. Артем Рождественский – он же капитан Монк, если по-тутошнему, – наблюдал сейчас подготовку засады. Колонна – порожняком – с утра в город прошла и скоро должна бы уже начать движение назад. Если можно так сказать, в пункт постоянной дислокации. И этот вот сюрприз для нее как раз и готовят. Как в том мультике: «И до чего же бывают люди до чужого добра жадные!»

Монк, стараясь не делать резких движений, чуть переместил руку и скосил глаза на циферблат часов. Еще рано… Эти, что на дороге, наверняка не одни. Это только саперы и группа их прикрытия на время установки ВУ. Семеро – слишком мало для организации полноценной засады. Значит, там, за завесой зелени, скрываются еще люди с оружием. Оборудуют позиции, разбирают сектора обстрела… Знакомая до боли тактическая схема. Фугас – под переднюю машину сопровождения. Дорога узкая, съездов налево-направо нет. Значит, после подрыва будут вынуждены остановиться. Заднюю – из гранатомета. Всё, колонна закупорена, и спокойно расстреливай остановившуюся змею сбоку, из укрытия, по всей длине.

Передовой дозор колонны толково поставленную засаду не «вскроет», хоть убейся. Заслонами всю дорогу не перекроешь. У Монка в команде тридцать человек. А перекрыть надо семьдесят километров лесной дороги. То есть один человек больше чем на два километра. А по одному и не поставишь. Нормальный заслон – три-четыре человека. Да плюс группа быстрого реагирования с «броней» – иначе все эти заслоны становятся просто бессмысленными жертвами. И где столько людей взять? Кроме того, кто-то ведь еще должен и саму колонну сопровождать…