Боевой гимн

Ганс тоже разглядел его – черная гусеница, медленно ползущая вверх по склону холма в миле от них. Взобравшись на поленницу, сержант посмотрел назад. Над самым горизонтом едва различимо поднимались два столба дыма. Преследователи приблизились к ним, но все еще отставали на добрых восемь-десять миль.

Ганс снова перевел взгляд на запад, прикрывая ладонью глаза от закатного солнца. В опережавшем их составе было три платформы, две из которых были накрыты брезентом, а на третьей сидели бантагские воины.

Окутанный клубами пара локомотив карабкался вверх, и даже с такого расстояния Гансу было видно, что он заметно уступает в размерах другим бантагским паровозам.

Дьявол! До следующего ответвления, где находились цистерна с водой и дровяной склад, было еще двадцать миль. Если бы не этот медлительный бантагский поезд у них на пути, беглецам удалось бы пополнить свои запасы и двинуться дальше. Телеграфист соскользнул вниз со столба и побежал вперед, сматывая на бегу провод. Забравшись на следующий столб, он снова перерезал линию. Если только преследователи не везут с собой двести футов запасной проволоки, они не смогут полностью восстановить телеграфное сообщение. Никак нельзя позволить им передать в Сиань весть о побеге. Ганса бесило, что им приходилось останавливать поезд каждые десять миль, однако иначе бантагам удалось бы предупредить своих и беглецов ждала бы шумная, но вряд ли дружеская встреча.

Волоча за собой моток провода, телеграфист бегом вернулся к локомотиву, и Алексей вновь запустил двигатель. Ганс продолжал разглядывать последнюю платформу с воинами. Похоже, их там было не меньше двадцати пяти. Не было никакого смысла тащиться позади бантагского поезда. Значит, надо было его захватить.

Ганс вкратце обрисовал друзьям свой план, и Григорий отправился в первый вагон. Вскоре он вернулся во главе группы из десятка мужчин и женщин с ружьями в руках. Алексей увеличил скорость паровоза. Бантагский товарняк ненадолго скрылся от них за склоном очередного холма, и когда состав беглецов добрался до его вершины, оказалось, что их отделяет от вражеского поезда всего полмили.

— Прибавь скорости, Леша!

Не переставая издавать свистки, они помчались вперед, и вскоре расстояние до бантагов сократилось до ста ярдов. Ганс обвел взглядом кабину машиниста и тендер, удостоверяясь, что все люди, кроме Алексея, распластались на полу. Сам Ганс занял место кочегара, откуда ему было хорошо видно, что воины, сгрудившись, наблюдают за их приближением. Они были вооружены винтовками, и на сердце у Ганса стало тревожно. Машинист-бантаг сердито грозил им кулаком.

— Ты можешь сделать так, чтобы они остановились? — спросил Ганс у Алексея.

— Попробую, — покачал тот головой. — Хотя я на месте того машиниста счел бы это странным. Мы же все равно не имеем возможности их объехать.

— Ты свисти в свою свистульку, а там посмотрим.

Несколько минут ситуация оставалась патовой, оба поезда продолжали медленно катиться друг за другом. Наконец машинист-бантаг раздраженно махнул рукой и приказал своему помощнику потянуть за рычаг тормоза. Вражеский товарняк замедлил ход, и Алексей тоже убавил пар. Скорость обоих поездов упала почти до нуля, их можно было обогнать пешком.

— Готовсь! — бросил Ганс.

Машинист-бантаг спрыгнул на землю и направился к Алексею, осыпая его отборными трехэтажными ругательствами. Воины на платформе разразились грубым смехом.

— Пора!

Ганс пулей вылетел из кабины, за ним тут же последовали его люди. Даже не замедлив шага, он промчался мимо опешившего машиниста и остановился перед последним вагоном товарняка. Вскинув ружье, он быстро прицелился и уложил одного из солдат на платформе. Бантаги смотрели на него, выпучив глаза от неожиданности. Переломив ружье, Ганс загнал в ствол новый патрон, взвел курок, прицелился и выстрелил, снова убив врага. Рядом с Гансом раздался треск еще одного ружейного выстрела. Отчаянно матерясь, Григорий пытался как можно быстрее перезарядить тяжелую бантагскую двустволку.

В воздухе засвистели пули. Бантаги быстро пришли в себя и начали отстреливаться. Шестеро воинов, размахивая ятаганами, спрыгнули вниз и побежали на людей, двое из них выбрали своей жертвой Ганса. Шудер уложил одного из них выстрелом с десяти шагов и мгновенно пригнулся, выставив вперед штык. Оставшийся в живых бантаг подскочил к нему сбоку и взмахнул своим клинком. Ганс поднял вверх ружье, парируя удар, который оказался такой силы, что высек сноп искр из ствола винтовки Шудера, и старый сержант едва удержал оружие в руках. Бантаг снова занес вверх ятаган. Ганс выпрямился, резким движением воткнул штык в горло врага и отпрянул назад.

Бездыханное тело бантага рухнуло на землю.

Бой уже закончился, вдоль железной дороги лежали трупы воинов орды. В паре футов от Ганса Кетсвана опустился на колени рядом со своим товарищем, раненным в грудь. Всего же люди потеряли четверых убитыми и двоих ранеными. Кетсвана вытащил нож и накрыл своей огромной ладонью глаза стонущего от непереносимой боли человека. Ганс отвернулся и пошел назад к паровозу.

— Алексей!

— Я здесь.