Боевой клич

— Эрдэ, Элкью, Маяк и Энди пойдут с линейными ротами. Капрал Ходкисс будет на КП.

— Остальные?

— Гомес, Грэй, Форрестер и я будем держать связь с полком и флагманским кораблем. Кроме того, мы планируем задействовать радиостанцию, установленную на «джипе».

— Хорошо. — Хаксли поднялся и прошелся по каюте. — Выпить хотите?

Я чуть не свалился с кресла. Хаксли открыл ящик стола и вытащил бутылку виски.

— Я хранил ее полгода, как раз для такого случая. — Он открыл бутылку и поднес ее к губам. — За удачу, мужики.

Он передал бутылку старшине.

— За того, кто... гм... в общем, за удачу, — отозвался Китс.

Я взял бутылку.

— Не обижайтесь, полковник, но я хочу выпить за «стервецов Хаксли», лучший батальон во всей морской пехоте.

* * *

В эту ночь я никак не мог уснуть и в конце концов решил выйти перекурить в гальюн. Умывшись прохладной водой, я вытирал лицо, когда почувствовал, что кто-то стоит у меня за спиной. Я повернул голову и увидел индейца.

— Что, вождь, не спится?

— Я видел, что ты пошел курить.

— Сейчас покурим.

— Мак, я кое-что хотел сказать тебе, только не смейся.

— Валяй.

— Помнишь, я всегда говорил, что хочу вернуться в резервацию?

Я кивнул.

— Мак... я не хочу возвращаться туда. Я хочу остаться в Корпусе, как ты. Ты думаешь, мне разрешат? — Голос его был полон мольбы, словно от меня зависело, оставят его в Корпусе или нет.

— Конечно, разрешат. Из тебя вышел отличный морпех.

— Правда? Ты действительно так считаешь?

— Ну конечно.

— Знаешь, Мак, там, в резервации... в общем, хреново там. А здесь у меня много друзей. Мне нравится в армии, и поэтому я хочу остаться в морской пехоте.

Я обнял его за плечи.

— Ладно, пошли спать. Между прочим, после десанта тебе наверняка присвоят капрала.

* * *

Мэрион наклонился к лампочке у зеркала над умывальником и в третий раз перечитывал понравившийся стих. В гальюн вошел Дэнни.

— Привет, Мэри.

— Привет, Дэн.

— Что там такого интересного, что ты даже в гальюне читаешь?

Мэрион передал ему сборник стихов:

К широкому небу лицом ввечеру

Положите меня, и я умру.

Я радостно жил и легко умру

И вам завещаю одно —

Написать на моей плите гробовой:

"Моряк из морей вернулся домой,

Охотник с гор вернулся домой.

Он там, куда шел давно".[17]

Дэнни вернул книгу Мэриону и покачал головой.

— Не совсем удачное время ты выбрал для таких слов.

— Возможно, ты и прав, — задумчиво ответил Мэрион. — Но строки не идут у меня из головы:

Моряк из морей вернулся домой

Охотник с гор вернулся домой.

Он там, куда шел давно.

Словно о нас написано, верно?

— Похоже, — согласился Дэнни, мысленно повторяя слова. — Помню, как Милтон говорил мне о спокойствии души... или совести? За два года много передумаешь всякого, а вопрос остается. Зачем мы здесь?

— Кто знает, Дэнни. Любой на этом корабле ответит тебе по-разному.

— Но мы должны знать это. Иначе получается, что нас просто ведут на поводке.

— Это не так, Дэнни. Посмотришь, когда-нибудь нас еще начнут попрекать и говорить, что все это было зря. А ведь это неправда. Ничего не было зря. Разве Милтон, Левин, Ски, Берни и другие погибли зря? Нам еще станут говорить, что мы попадем в ад за убийство людей. Не верь. Если бы нам суждено было попасть туда, мы бы уже давно поджаривались там. Это война. Никто не смеет сказать, что мои друзья погибли зря. И я никому не позволю так говорить.

Дэнни задумчиво кивнул.

— Пошли спать, Мэрион. Завтра тяжелый день.

Глава 3

Тишину корабля разорвал сигнал побудки. Я сонно взглянул на часы. Было два часа ночи.

— С добрым утром, — простонал с койки Элкью. — Хорошо, что дали выспаться.

— Включите свет!

Я завязывал ботинки, прислушиваясь к грохоту морских орудий. Четвертый день военные корабли вели артподготовку.

— Похоже, шестнадцатидюймовки.

— Надеюсь, они попадут еще во что-нибудь, кроме пальм.

— Спокойно, братва, дайте только испанцу Джо ступить на берег. Надеюсь, бабы здесь такие же ласковые, как на Тараве. Мэрион! Дружище, ты держись за меня и все будет о'кей.

Судно чуть подрагивало от залпов военных кораблей, в которые время от времени вплетался низкий басовитый гул.

— Тяжелые бомбардировщики.

В репродукторе интеркома что-то щелкнуло.

— Внимание! Всем на завтрак!

— Братва, а я вам рассказывал, как зоопарке питон сожрал свинью? — спросил Элкью, но его прервал вой пикирующих бомбардировщиков.

— Значит, и нам скоро идти.

Я посмотрел на часы.

— Да, пожалуй что так.

Элкью прошелся по кубрику, похлопывая каждого по плечу и отпуская шутки, но я видел, как побледнело его лицо.

— Мак, меня сейчас вырвет, — прошептал Энди, сидевший рядом со мной на койке.

— Ничего, пройдет. Слышал, Пэт скоро родит ребенка?

— Господи, а я и забыл. Братва! Я скоро буду папой!

— Чтоб я сдох!

— А я и не знал, Энди, что ты способен на это.

— Кто свистел, что после малярии мы все станем стерильными?

— Тогда в Веллингтоне родит не только Пэт. Может, и я уже отец семейства.

Взрывы тяжелых бомб сотрясали судно.

— В чем дело, Мэрион? Ты что?

— Я... вспомнил Ски...

— Ану прекрати, слышишь?!

— Внимание! Десант на палубу! Живо!

— Вот заразы! Продержали в трюме четыре часа, а теперь еще и подгоняют.