Боевой клич

— Она ведь такая мягкая, нежная... ей было интересно слушать меня. Я просто не могу представить, как она... Не сходится, Мак. Она ведь замечательная. Зачем она делает это?

— Когда я в первый раз пошел в бордель, мне было примерно столько же лет, сколько тебе. Девчонка, которая мне досталась, читала, когда я вошел. Причем не ерунду, а какую-то серьезную книгу. Оказалось, что она окончила колледж, а потом... ну, в общем, так получилось. У каждой свои причины.

— И что бы ты сделал на моем месте, Мак?

— На это можешь ответить только ты сам. Они странный народ, эти проститутки. Я много их повидал. Большинство мужиков их за людей не считает. Так, подстилка, чтобы разгрузиться. Это не значит, что плохо с ними обращаются, но тем не менее для многих они, как, скажем, подсобные средства. Эти девчонки всякого повидали и знают жизнь с изнанки. Может, поэтому Рэчел и влюбилась в тебя. Ты был для нее чем-то совершенно новым. — Я хлебнул пива, мысленно подбирая нужные слова. — Когда мужчина относится к ним чуть-чуть больше, чем хорошо, они могут быть очень преданными. Эти девчонки не будут оглядываться по сторонам и прыгать в первую попавшуюся постель, потому что если у такой появляется мужчина, то он для нее нечто особенно. Ведь вся эта нежность, которая есть у каждого человека, скапливается у них годами. На кого им ее обращать? На клиентов? Конечно, нет. Только на того единственного, кто будет искренне любить ее. Но за эту ответную любовь и нежность приходится платить немалую цену своими нервами, годами пытаться вычеркнуть из памяти все грязные картины, которые невольно будут всплывать перед глазами.

— Ты знаешь Рэчел, Мак, — медленно сказал Мэрион.

— Рэчел прекрасная девушка, и она любит тебя.

— Для меня она больше чем прекрасная девушка, Мак. Я бы не смог писать свои рассказы, если бы не было ее.

— Вот тебе и ответ на твой вопрос, Мэрион.

Он натянуто улыбнулся.

— Пожалуй, ты прав. Остальное не имеет значения.

— В таком случае сделай мне одолжение, Мэрион, исполняй служебные обязанности как положено. Мне не хотелось бы, чтобы тебя перевели в другую часть.

— Теперь все будет в порядке, Мак, обещаю и... спасибо.

Дружный вопль и грянувший гимн морской пехоты прервали наш разговор. Мы обернулись и увидели Маккуэйда и Бернсайда, лежавших на полу. Очередной пивной поединок закончился очередной дружеской ничьей.

Капрал Ходкисс соскочил с парома и, протолкавшись сквозь толпу, схватил Рэчел в свои объятия. Она прижалась к нему, вся дрожа, еще не поверив, что он вернулся.

— Мэрион, родной мой, не бросай меня. Не бросай никогда.

— Я люблю тебя, Рэчел...

— Смотри, — сказала она, когда они наконец успокоились и сели на скамейку. — Вот носки. Я сама связала специально для тебя.

Потом они пошли к ней. Рэчел включила свет и бросила плащ на диван. Мэрион в это время стоял, прижавшись спиной к двери, не в силах заставить себя войти в комнату.

— Что случилось, Мэрион?

— Я... ну, понимаешь, я никогда еще не был с девушкой...

Она улыбнулась и погладила его по щеке.

— Снимай куртку и располагайся, а я приготовлю кофе.

Мэрион неуверенно уселся в кресло и машинально потянулся за книгой, лежавшей на столе. Это были «Сонеты из Португалии» Рэчел присела на подлокотник рядом с ним.

— Я надеялась, что ты вернешься и почитаешь мне эти сонеты. — Она поцеловала его в лоб и ушла на кухню.

На следующее утро Рэчел уехала из Сан-Диего к родителям Мэриона.

"Дорогая Рэчел.

Я рад, что тебе понравились мои старики. Они пишут, что обожают тебя так же, как и я. И, знаешь, хорошо, что ты уехала из Даго. Так действительно лучше. Один из наших ребят привез жену в Сан-Диего, и теперь, когда мы вот-вот покинем Штаты, они просто с ума сходят, не зная, какой из дней будет для них последним. А у нас с тобой по крайней мере есть что вспомнить, хотя я еще не могу поверить, что ты моя, совсем моя.

В свободное время я много пишу. Когда-нибудь мы с тобой поедем путешествовать, и я часто мечтаю об этом и о том, как мы будем счастливы.

Родная моя, в последнем письме ты написала мне... в общем, не думай больше об этом. Это уже не имеет значения. Что было, то прошло. Главное то, что будет. Ты ведь теперь моя девочка, моя родная девочка. Люблю тебя.

Мэрион."

Глава 4