Боевой Космос

Космический истребитель «Звездный ястреб» «Коготь-Три» Пусковой отсек 1 «Рейнджера» 21:58 часов по бортовому времени

Капитан Грег Александер, позывные «Лучший», во время предстартового отсчета мысленно просматривал все необходимые данные. «Коготь-Три», разогретый, в полной боевой готовности, был готов к запуску.

Он сидел почти в полной темноте, освещаемый лишь зеленым светом индикаторов приборной панели. В кабине истребителя не было фонаря для физического обзора; чтобы видеть то, что происходит вокруг, пилот полагался на прямую подачу данных на свой интерфейс. Однако сейчас все равно ничего видно не было. «Коготь-Три» покоился в пусковом отсеке, свернув рули управления полетом вдоль фюзеляжа.

— Хорошо, истребители, — произнес голос по командному каналу эскадрильи. Это был майор Лукас Готье, командир пятой военно-морской космической эскадрильи. — Запуск через пять минут.

— Говорит «Коготь-Девять», сколько еще ждать? — проворчала лейтенант Мария Оливейро. — Похоже, моя задница успела прирасти к сиденью.

— Эй, шкипер! — произнес Александер. — Кто наш противник?

— Увидишь сам. Авком сейчас включает подачу тактических данных. — Авкомом называли авиационное командование, штабную оперативную группу всех космических операций авианосца.

Доступ к подаче тактических данных означал, что теперь они могут видеть происходящее за пределами своих черных как смоль пусковых отсеков. Александер мысленно подключился к Сети, и непрозрачные стены постепенно растворились. Он как будто парил в глубинах космоса.

Увиденная им картинка была скорее смоделированной, чем реальной. Несколько «Аргусов» и большое количество МДПБ все еще работали в непосредственной близости от пространственно-временного прохода. С потерей клона Кассия эти устройства потеряли связь с флотом, но «Аргусы» были достаточно мощны, чтобы создать новую сеть передачи данных, выбрать кибернетический разведчик в качестве ретранслятора и продолжить передачу. Тактические компьютеры МЗЭП на борту «Чапультепека» проанализировали полученные сведения и создали картину того, что вероятнее всего там происходило, одновременно показывая процент погрешности результата.

Александер нахмурился, увидев, как из пространственно-временного прохода внезапно вылетела флотилия космических кораблей странной формы. Казалось, они были замаскированы под элементы конструкции Колеса. Спеша вырваться на простор, они явили изумительное разнообразие форм и размеров, от треугольников, меньше «Звездного ястреба» и даже меньше «Морской осы», до достигавших размеров жилого здания боевых вертолетов фрегата флота. Черные корпуса, абсолютно черные. Их обтекаемые, по-видимому, органического происхождения очертания наводили на мысль о передовой технологии. Даже вооруженному техническими средствами человеческому глазу было трудно уследить за ними.

Изображение было неважного качества, оно постоянно искажалось различными помехами, резко контрастируя с идеальной резкостью звезд и светлых пылевых облаков фона.

— Достоверность шестьдесят пять процентов? — спросил Александер по каналу связи эскадрильи. — Почему, черт возьми, просто не сказать, что мы ничего не знаем? Ни что они такое, ни из чего сделаны.

— Прекратите, «Лучший»! — ответил Готье. — Готовьтесь к ускорению.

Они находились в невесомости. Подобно «Чапультепеку», «Рейнджер» был оснащен вращающимися для создания искусственной гравитации жилыми отсеками. Однако пусковые отсеки располагались вдоль центральной оси в длинной хвостовой части параллельно корпусу авианосца. Более ранние модели космических авианосцев имели вращающиеся пусковые отсеки, предназначенные для того, чтобы «выбрасывать» истребитель наружу, используя гравитацию вращения, но усовершенствования технологии плазменных двигателей позволили применять более эффективный способ — мгновенно направлять магнитный импульс плазменного двигателя в пусковые отсеки. Несколькими часами ранее «Рейнджер» совершил соответствующий маневр, развернувшись таким образом, чтобы жерла пусковых отсеков были устремлены прямо на пространственно-временной проход, который в настоящий момент находился на расстоянии в сто тысяч километров.

Шли минуты, необходимые термоядерному реактору «Рейнджера» для создания достаточной для запуска мощности. Есть два момента, которые ненавидит и боится каждый летчик во время проведения авианосцем любой космической операции. Сейчас как раз наступал одни из них.

Одна минута. «Ты — корабль. Корабль — ты… »

Александер пытался расслабиться, повторяя старинную мантру.