Боевой круг

— Ни один из мужчин Горы не захочет дотронуться до меня, — сказала она тихо.

— Они все будут с тобой! — воскликнул Нэк. — Это Геликон, и я его вождь! Я пришлю… — Нэк замолчал, осознав, что взял неверный курс. Он говорит о принуждении, о выполнении приказов, но Сола никогда не пойдёт на такое.

— Ты сам всё понял. Ты же не участвовал в этом. Ты знаешь, о чём я говорю.

Он знал, о чём она говорила. И видел, что должен сделать теперь.

— Первый раз я увидел тебя, когда тебе было шестнадцать. Ты была прекрасна — никто не мог сравниться с тобой. Я часто грезил тобой по ночам — я хотел тебя.

— Правда? — Похоже, Сола не ожидала такого поворота событий.

— Теперь ты старше — но и я тоже. Ты растеряла часть своей свежести — но и я тоже. Но несмотря ни на что, мы можем ещё заняться тем, чем занимается молодёжь. Я дам тебе ребёнка — которого никто не сможет уже у тебя забрать.

— Всё это ты уже дал — моей дочери, — ответила она со смешком.

— С этим всё. Её ребёнок не будет носить моё имя. Я должен был вернуть ей то, что забрал у неё. Скоро она начнёт исполнять свои обязанности — так же, как и я. Так же, как и ты. Ты ещё достаточно красива.

— Правда? — голос маленькой бесхитростной девочки.

Здесь же, на рельсах, он взял её. И в темноте нашёл, что его слова не так уж далеки от истины, потому что она напомнила ему Вару, и всё прошло даже лучше, чем он того ожидал.

Глава 20

Сначала это был просто неуловимый запах, принёсший с собой волну странных ощущений. Нэк проследил источник запаха.

В стене была тоненькая щель — он не замечал её прежде. Уже на расстоянии одного шага щель казалась небольшим браком в отделке, но на самом деле щель была глубокой. Неужели вдобавок ко всему прочему за стеной своего кабинета Боб имел ещё и тайную комнату?

Нэк просунул краешек бумажного листа в щель и подтолкнул лист вперёд. Бумага без труда провалилась в стену и исчезла — а вместе с ней и отчётность по производству оружия за последний месяц! За щелью было много свободного пространства, и именно из неё сочился запах — вместе со слабой струйкой воздуха.

Нэк достал из стола кинжал и, зажав в щипцах, не без труда ввёл его остриё в щель. Нажал. Что-то хрустнуло, и часть стены повернулась наружу. Открылся проход, о существовании которого он не знал и не узнал бы никогда, если бы не этот лёгкий запах.

Нэк заглянул внутрь. Внутри, само собой, было темно, в лицо ему пахнуло тёплым воздухом. Запах теперь ощущался сильнее.

Это был пробитый человеком туннель, уходящий в неизведанные глубины Горы Геликон. Внутри туннеля его могло ждать всё что угодно, и шансы на то, что это что-то смертельно опасно, были очень велики. Следовало позвать вооружённую подмогу.

Нэк пожал плечами и вошёл внутрь один. Лёгкий напор встречного тёплого ветерка, омывающего коридор, сам задувал ему в ноздри вьющийся в струях воздуха дух, шаг становился лёгким, стены из камня и металла, казалось, расступались. Этим путём бежал Боб — и предположения Нэка были правильными: человек должен иметь возможность удалиться от утомившей его власти.

Вара произвела на свет маленького, очень хорошего мальчика и назвала его Вари. Проведя с ним достаточное количество дней, чтобы оправиться самой и дать своему сыну немного окрепнуть, она начала исполнять свой ночной график. Соса также проводила очень много времени с малышом, и казалось, что этот ребёночек — её собственный. Спустя три месяца после рождения первенца Вара снова забеременела, и на этот раз не от Нэка.

Сола тоже была беременна, и радость ожидания полностью изменила её. Две женщины сблизились, но не как мать и дочь, а как две ожидающие разрешения от бремени подруги — они сравнивали свои ощущения и без конца обсуждали планы создания в Геликоне яслей и школы для детей. Их пример оказался благотворным для других, и проблема ночного графика постепенно сошла на нет.

Нэк продолжал идти вперёд, полностью отдавшись воспоминаниям, забыв даже думать об опасности неизвестного, ожидающего впереди. У него был фонарик, который он носил с собой всегда, потому что в Геликоне дополнительное освещение требовалось довольно часто, и он освещал себе дорогу, вьющуюся между постепенно уходящими в стороны стенами коридора. Металл полностью исчез, вокруг были только голые скалы, поросшие похожей на мох растительностью, постепенно переходящей в нечто напоминающее деревья.

Джим Ружьё завершил цикл первичных восстановительных работ и составил программу, при помощи которой каждый новичок мог освоить управление и обслуживание любого механизма, имеющегося в Горе. После этого дальнейшая работа могла происходить без его участия.

— Я не ухожу, — говорил он. — Я остаюсь здесь. Машины это моё, а машины Геликона подобны чуду. Но возраст берёт своё — я боюсь несчастного случая.