Боевой маг

Потом по Центральной Арене Селены проводили всех участников предстоящих поединков (и огоньков, и обычных гладиаторов). Представляли каждого, называя разнообразные клички вместо имен. Объявляли, какой клан они представляют. Предлагали сделать ставки на понравившихся участников (Двадцатая долго нам втолковывала, что такое ставка, и зачем ее делают).

Откуда берутся клички огоньков, Двадцатая не говорила. Но мы с Гором предположили, что их придумывают командиры. Ну а кто ещё?

А нужны прозвища для того, чтобы не путать участников. Наверняка в отрядах всех четырех кланов, что будут соревноваться, есть и Семнадцатые, и Восемнадцатые. Потому и меняют имена перед схватками. На всяких Смельчаков и Неудержимых.

— Как думаешь, друг Вжик, — сказал Гор, — какую кличку придумают тебе?

— Не знаю, — сказал я. — Мне всё равно. А тебе не наплевать?

— Ну не скажи, друг Вжик. Только бы не Ушастый! Ненавижу это прозвище! За такую кличку я убью глашатая. Вот увидишь! Его можно. Он не из нашего клана.

Гор выпустил в окно струю дыма.

— Мне кажется, я заслуживаю громкого имени, — сказал он. — Огненный смерч. Или Шквал огня. Как тебе такие прозвища, друг Вжик?

— Я бы обозвал тебя Бородатым, — сказал я.

— Да ну тебя! Это потому что ты мне завидуешь, друг Вжик! У тебя-то борода совсем не растёт. Не дорос ты до того, чтобы выглядеть, как настоящий мужчина! Потому желаю тебе получить имя Безбородый! Или Голощёкий! Как тебе?

— Согласен. Даже эти прозвища лучше, чем Семнадцатый.

После представления участников, на Арене проходят первые бои. Но не между огоньками. И даже не между обычными бойцами. Команды гладиаторов «на потеху публике» (выражение Двадцатой) убивают зверей.

Я долго не мог понять, зачем это делают. Не ради добычи — чтобы порадовать толпу. И как люди могут радоваться, наблюдая за (бессмысленным!) убийством животных? Обычных животных (я уточнил это у Двадцатой)! Кто такие ночные звери Леса здесь даже не знают.

Вот бы тех на Арену! Попробовали бы люди сразиться со Зверем! Пусть даже всей ордой гладиаторов и огоньков. Не сомневаюсь, кто вышел бы победителем из этого боя. И куда бы отправился Зверь после победы, тоже догадываюсь: к тем тысячам зрителей, что желали понаблюдать за его убийством. Понравилось бы им смотреть на такой бой?

После того, как убьют хищников, гладиаторы сражаются друг с другом. Не все их бои заканчиваются смертью одного из поединщиков. Судьбу проигравшего решает толпа зрителей. И говорящий от её имени главный судья, который смотрит представление из судейской ложи. Обычно это один из представителей Великих кланов. В редких случаях — из императорского клана или даже сам император (Двадцатая сказала, что нынешний правитель Империи Битву Огней пока не посещал ни разу).

Ну а после гладиаторов выяснять, кто лучший в бою, на Арену выйдут огоньки. Раньше (еще тридцать лет назад) они устраивали командные бои — отряды кланов сражались между собой. Но потом признали, что командные бои делают Битву слишком скоротечной. И теперь проводят только одиночные поединки. Сперва между бойцами разных отрядов. А когда в живых остаются лишь представители одного клана — определяют сильнейшего среди них.

— Двадцатая говорила, что все убийства на Арене — жертвенные приношения богу войны Мируну, — сказал я. — Мне кажется, она пошутила. Отец рассказывал о богах. И о том, что им нравится. Мирун — покровитель воинов, а не трусов, которые заставляют рабов драться друг с другом. Какая доблесть в том, чтобы убивать по велению знака подчинения? Разве это впечатлит бога войны? Скорее уж богиню смерти.

— Ты же знаешь, друг Вжик, — сказал Гор, — я никогда не любил драться. Не хотел становиться воином — только огоньком. И если бы не этот дурацких знак на моей груди, не стал бы никого убивать. И уж тем более тебя. Из всего, что произошло со мной после того, как я получил эти отметки на теле, я не жалею только о двух вещах: о том, что стал огоньком, и что познакомился с тобой. Я действительно считаю тебя своим другом, Вжик. Помни об этом, когда мы будем драться в последний раз.

***

Шагая утром в портал, надеялся хоть одним глазком взглянуть на столицу Империи Селену. Пусть я и побывал в ней (прибыл туда из своего королевств), но не видел даже из окна — в тех залах, по которым меня водили, не было окон.

Пока я представлял столицу только по рассказам Двадцатой — огромным городом, полным цветущих садов и прекрасных дворцов. По которому ходят люди в яркой дорогой одежде, а тонконогие кони возят по мощеным камнем улицам позолоченные повозки.

Когда я поделился своим виденьем Селены с Гором, тот сказал:

— Знаешь, друг Вжик, я не сомневаюсь, что в столице много дворцов. И богатых людей, и красивых карет. Но думаю, хватает и говнеца. Не представляю город без нищих, жулья и бедных работяг. А также без трущоб и огромных рынков, где воняет конским дерьмом и помоями. И вспомни: Двадцатая упоминала рабов. Говорила, что людей со знаком подчинения в Селене немало. Они тоже, уверен, не в золоте ходят. Так что, друг Вжик, вид города будет зависеть от места, в котором ты окажешься.