Боевой маг: Первый курс

Это был очень плохой кашель. Мокрый, натужный, булькающий. Я такой слышал когда то, в одном из походов за стену с матерью и группой. Ранили одного из носителей дара в лёгкое и кашлял он примерно так же. С нами был колдун и он быстро разобрался с проблемой. В чём же сложно была здесь, я не понимал.

— От старухи слышу. — проворчала Агла и направилась к трону.

Сопровождающие её девушки остались на месте. Они сейчас сидели на ступеньке и обнимали сами себя за плечи. Им было плохо. В комнате находились главы семей, одни из сильнейших носителей дара, и они не скрывали его и не пытались сделать кому-то легче.

Я взял Лиску за руку и повёл ближе к трону — мне тоже хотелось услышать, что скажет моя «сводная» тётя. Нас никто не остановил и осмелев, я ускорился, вскоре оказавшись рядом с матерью и Аглой. Услышал кусок разговора:

— …не просто так. Паротяг не уходит, ждёт тебя, а дорожники подчиняются напрямую Императорице.

Я не мог поверить, смотря на Дору арг Энг Антор — главу Севера.

Грязная, изорванная одежда, лицо и шея опалены, но это не самое главное.

Нет руки, культя почти по плечо замотана окровавленной белой тряпкой. Один глаз так же закрыт повязкой из которой сочится кровь. Ноги перебиты и тоже в плачевном состоянии. Но самое главное — огромная рана тянется от середины живота до правой стороны груди. Она закрыта белой тканью, но по следам крови можно понять всю безнадёжность. Я в панике осматриваюсь вокруг — вижу колдунов. Но они почему-то ничего не делают. Ей на вид было лет сорок, не больше, по меркам моей прошлой жизни. Сейчас же она выглядела на все свои семьдесят.

— И ты здесь, ублюдок. — Дора хрипло дышит, смотрит на меня одним глазом. — Не обижайся, ублюдок и есть ублюдок, ничего нет в этом зазорного, не ты виноват в этом. А тот, кто виноват — давно сгнил в подземельях Анстуга.

Я стоял и чувствовал, что она боится. И так было всегда, при каждом визите — она боялась меня до дрожи в коленях. Страх этой женщины был чем-то странным, иррациональным. Одна из сильнейших носительниц дара, при этом боится какого-то «ублюдка». Да она сильнее матери, раздавит меня и не посмотрит. Она не знает о моих способностях, и всё равно боится, я чувствую её страх, смешанный с ненавистью.

— Эйда, почему они кана’сур(3)? — тихо спросил я, намекая на колдунов.

(3 — бездействуют вопреки — высокий слог)

И тут в ней проснулась надежда. Очень светлое чувство, тут же оно смешалось со страхом. Она поёрзала на месте, схватила здоровой рукой за повязку и откинула её. На губах растянулась горькая кровавая улыбка, а я заметил, что не хватает нескольких зубов, другие же просто местами расколоты.

— Магна, ты ему рассказывала, он знает?! — в голосе сквозит надежда.

Она снова закашлялась, потом повернула голову, смотрит своим оставшимся красным глазом на мать. А я в это время вижу рану и всё понимаю. Вокруг торчат множество осколков. Но не простых — это чёрный металл, он отливает синевой. Одно из самых страшных орудий из-за стены. Раны после такого не заживают и не помогут никакие колдуны и целители.

— Сестра, он не поможет. — качает головой мать. — Он обычный маг, да даже пока и не маг вовсе, просто мальчишка.

— Просто мальчишка…Конечно… — прошептала глава. — Мои девочки, мои хорошие, мои девочки…

Все вокруг молчали, а Дора погрузилась в безнадёгу. Я это чувствовал. Боль и страх внутри, безнадёжность накатывала на главу Севера, и никто с этим ничего не мог сделать. Прошло ещё несколько секунд и кажется она немного взяла себя в руки, напряглась:

— Несколько часов назад три фрегата прошли прямо над стеной, заливая всё живым огнём. - она снова закашлялась, потом продолжила: — Мы не сразу заметили, но они сбросили несколько портальных маяков, это была организованная атака. Словно мы не на окраине отравленной империи, а в её центре. — она криво усмехнулась, сплюнула кровь рядом с собой. — Корабли сбросили небоходов, стали уходить. Два получилось вывести из строя, это было ошибкой, они рухнули на стену, движители взорвались. Потом всё поглотил огонь. Камень плавился…

Она сжала зубы, завыла, из глаза потекли слёзы. Уцелевшей рукой женщина стучала по подлокотнику и заплакала навзрыд.

— Мои девочки…Мои девочки…Старая дура…

Мать взяла её за руку, крепко сжала ладонь, прошептала на ухо:

— Они в садах вечной зимы, всё хорошо, они сделали что должно, Адон примет их, это была хорошая битва и смерть.

Дора снова тяжело задышала, скорчила лицо, видимо переживая очередной приступ боли.

— Клана Адор больше нет, они отдали свои жизни. — кто-то сунул тётке кружку, и я почувствовал знакомый запах грибного отвара, только в этот раз он был очень концентрированный. — Их части стены тоже нет.

— Они продолжают наступать? — тихий голос матери.