Боевой маг. За кромкой миров

– В следующий раз лучше читай материал, который раздают в поезде во время спецстоянки, – тоскливо вздохнул я, переходя к лекции. – Вампирами становятся под воздействием особой энергетической системы, типа вируса, только сверхъестественного. Он попадает в тело человека вместе с укусом вампира. Укус нужен, чтобы преодолеть естественную защитную оболочку биополя. В течение трех суток он встраивается в это самое биополе, а потом начинает менять человека. Процесс занимает от пяти до четырнадцати дней. Лечится вся эта беда только первые три дня, потом процесс становится необратимым. Так вот, после того как человек, пораженный заразой, умирает, энерговирус реанимирует тело. При этом сознание человека, маленько подправленное заразой, остается. Следующим шагом вирус создает специальную структуру, предназначенную для заражения нового человека. Весь цикл занимает от четырех до пятнадцати месяцев. Это индивидуальный показатель. В период экстракции, как это называется, носитель становится агрессивным и его неодолимо тянет укусить другого человека. В остальное время они не заразные.

– Но она укусила меня.

– У Светы по графику период экстракции через три месяца, но, чтобы не умереть окончательно, ей периодически требуется свежая кровь. Всякие заменители лишь отодвигают сроки потребности в эритроцитах. Кроме того, у вампиров очень сильно связано влечение к человеку с потребностью в его крови, это особенность изменения психики. Это не лечится, а ты ей понравился.

– Понятно, – с облегчением ответил стажер. – А оборотни?

– И оборотни, и классические ходячие мертвецы представляют собой разновидность этой заразы. Если спросишь про осиновый кол, то он не такой уж и опасный для них, чеснок неприятен, не более, серебро нарушает структуру вируса, как и очень-очень яркий свет, но все зависит от количества того и другого. Кстати, у вампиров есть свой сайт. Там они отмечают предпочтения в крови, сроки следующей экстракции и прочие фишки. Студенты порой подрабатывают, давая себя укусить. Стоит это не так уж дешево, особенно если жертва симпатичная.

– Фух, – выдохнул он. – Кровь для Светы, а мыши для чего?

– Узнаешь, – ответил я и показал в сторону дороги. – Ты лучше туда глянь.

Повеселевший стажер вытянул шею. Там прямо по разделительной полосе бежала очень красивая девушка в ярко-розовом спортивном костюме и наушниках с красными светодиодами. Ее легкими и непринужденными движениями нельзя было не залюбоваться. Редкие утренние машины объезжали ее, даже не сигналя, только раз остановилась на обочине легковушка, водитель которой щелкнул бегунью на профессиональный фотоаппарат.

По мере того как девушка бежала, становилось все светлее. Уличные фонари гасли один за другим, извещая о наступлении дня.

– Красивая, – прошептал стажер, уже отошедший от шока ожидания неминуемой смерти. – Кто она, не знаете?

Я улыбнулся:

– Телефончик хочешь взять?

Тот неопределенно пожал плечами, не отрывая глаз от красавицы.

– Дохлый номер. Это одна из близняшек Зарниц – сестер солнца, Утренняя Зо́ря.

– Но ведь красивая же, дух захватывает.

– Не спорю, есть такое.

– Пойду знакомиться, – решился стажер и одернул на себе футболку.

– Стой, псих. Тебе голову открутят и даже не заметят.

Я схватил Сорокина за шиворот. Точно, псих. Я его завтра же сдам берегиням, пусть осмотрят мальчика на предмет здравости рассудка.

Мы пошли дальше по улице, размышляя каждый о своем. На проезжей части становилось все больше автомобилей, а тротуары заполнялись спешившими по своим делам прохожими. Открывались магазины.

– Товарищ капитан, а как живут нелюди?

– Так же, как и люди. Тут есть несколько спецкварталов, там они и проживают. Потом как-нибудь свожу поглядеть.

– Товарищ капитан, глядите.

Я поднял глаза. Прямо у КПП городка стояли два бойца с оружием и в полной экипировке.

– У батальона опять тревога? – спросил стажер.

– Нет, – прищурившись и переходя на экстрасенсорное восприятие, ответил я. – Это не батальонные. Тот здоровяк, что справа, в красном берете, – из дружины Сварожича, а тот, что в синем, – из гвардии Стрибога, владыки ветров. Если хорошо присмотреться аурным зрением, то можно увидеть, что все оружие и вся экипировка зачарованы под завязку. А еще на каждом висит маркер, вернее, натуральное незримое знамя. Из видимых признаков – только шеврон.

Стажер присмотрелся.

– Понятно, а вон та девка, которая на заборе сидит, задницей на колючей проволоке, она тоже из гвардии?

– Это дитя Мары Моревны. Эта, как ты говоришь, девка опаснее, чем весь батальон поддержки «Трассеров».

– И что они там делают?

– Сейчас узнаем.

Мы подошли к КПП. Ратники слегка скосили на нас глаза, но не шевельнулись.

Дневальный у калитки стоял, забыв дышать, и лишь стрелял глазами в разные стороны. Когда мы поравнялись с ним, он тихим шепотом заговорил:

– Товарищ капитан, они что здесь?

– Не знаю. А кто из них тут?

– По-моему, все.

Я скептически скривился. Все боги и духи тут при всем желании не поместятся.