Боевой маг. За кромкой миров

Нам выделили крохотные, всего-то три на четыре метра, гостевые комнаты на втором этаже. Одну для меня с Александрой, как для супругов, с большой кроватью, маленьким столиком и сундуком для вещей. Узкая бойница-окно на удивление была застеклена. Справедливости ради нужно добавить, что шесть квадратиков стекла, составленных одно над другим в деревянной раме, были очень низкого качества, с пузырьками и вкраплениями, да еще и работавшими как кривые зеркала, зато все щели тщательно законопачены мхом и глиной, отчего сквозняка не наблюдалось. Другая комната предназначалась для Оксаны с Ольхой. Третья для Сорокина, деда Семена и Светланы с Берестой, так как их нужно было долечивать, а делать это нужно в отдельном помещении. Просторной комнаты на третьем этаже удостоилась Ангелина. Для нее переоборудовали апартаменты одного из погибших братьев. Комнаты выходили на единый внутренний балкон с видом на огромный атриум центрального зала.

Как раз на балконе я и стоял, облокотившись на перила, ждал, пока переодевается Александра. Сам замок был высок, а комнатушки обладали низкими потолками, отчего казалось, что ты в купе поезда, а над тобой верхняя полка. Внизу суетились слуги, собирая угощение на длинный стол, накрытый скатертью соломенного цвета. Это был особый пир, совмещавший прием дорогих гостей и поминки по близким. Но в Средние века такому удивляться не стоило.

Что меня поразило, так это обычная баня, которая имелась в замке у дальней стены. Я не преминул посетить ее, после чего надел чистую одежду из натуральной ткани наподобие льна. Под расшитой скромным узором по вороту и рукавам рубахой, стеганой жилеткой и штанами приятно прилегало к телу нижнее белье – нечто похожее на футболку и подштанники. Сейчас прачки стирали наш камуфляж, и представляю их удивление по поводу чудной пятнистой одежды.

Единственное, что я оставил, это портупею с навешанными на нее кобурой с пистолетом Макарова и ножны с Иглой, черным клинком, несущим смерть бессмертным. Они оказались очень уместными в этой обстановке. Равно как и борсетка с полозом на этой же портупее.

– Дом, дом, дом, – бормотал дед Семен, истосковавшийся по крыше над головой. Он ходил из одной предоставленной нам комнатки в другую, внимательно все осматривая. – Один сундук гнилой, собаки, поставили. Он не сегодня завтра развалится. Стенки тонкие в двух комнатах, а в одной еще тайная комнатка есть, где эти недоумки будут тебя подслушивать. Ну ничего, этот боярин еще узнает, кто такой дед Семен. Он услышит только то, что я захочу.

– Недоволен? – спросил я у него.

– Такой большой и пустой, – ответил домовой.

– Народу много, – произнес я, не согласившись с ним.

– Да, лорд, его советники, стража, слуги, но духов нет. Они чтят предков, но самих предков нет здесь. Есть некая сила, разлитая по хоромам, но она лишь отражает накопленные здесь эмоции.

– И что?

– Знаешь, откуда взялись домовые? Это тоже культ предков. Если помнишь, то я тоже был когда-то человеком.

– Был и не помнишь жизни, как вся нежить.

– Не в этом суть, – отмахнулся дед, – я был отцом и дедом большого рода, умерев, я остался их оберегать, помогать.

– Дай догадаюсь. Теперь никого из этого рода не осталось.

– Типун тебе на язык. Мой род процветает и ныне. На Руси каждый сотый мой потомок, та же Сашенька, например, по материнской линии, только она об этом не знает, и знать ей этого не надо.

– То-то ты за нее радеешь, дед.

– Не сбивай меня, – огрызнулся домовой. – Так вот, они чтят предков, даже ритуал похож. Он у славян до сих пор сохранился.

– Это как?

– Знаешь ли ты, что значит сказать «чур меня» и постучать по дереву? Раньше верили, что предки славян живут в старых деревах, дубах да кедрах, березах да ивах. Дабы они помогли в беде и невзгодах, стучали по дереву, стараясь выпросить подмогу. Они говорили: чуры, обреги мя. Пращуры, оберегите меня от невзгод. И ныне, стуча по деревянной столешнице, ты совершаешь то же деяние, зовя дедов и прадедов в помощь, даже если не знаешь об этом.

– А креститься и чураться?

– Не важно, с каким знаком ты взываешь к предкам. Они всегда с тобой.

– И?

– Здесь они тоже просят предков о помощи, прикасаясь к деревянным коробам створов. А дом пуст, причем недавно пуст, сотни четыре годов назад. И весь мир сей пуст то же время.

– То же, что и у нас?

– Не знаю, что-то другое. Я чую огонь и тысячи смертей, что были здесь в один миг. Огонь страшный. Я такой видел, когда ядреный взрыв был.

Дед постоял пару минут, а потом скрылся в очередной комнате. Проводить инвентаризацию.

Я кивнул сам себе, тоже поймав себя на мысли, что дом пуст. Похороны лорд провел без нашего участия, спалив на ритуальном костре голову старшего сына. Небольшая кубышка с пеплом теперь покоилась в подвале замка, в фамильном склепе. Удивляюсь, как при таком подходе здесь нет ни одного призрака. Толпы потусторонних созданий непременно должны были бродить, но их не было.