Боевой путь поэта. Записки кавалериста

В доме пастора я нашел лишь служанку-литвинку, говорящую по-польски; она объяснила мне, что хозяева бежали час тому назад, оставив на плите готовый завтрак, и очень уговаривала меня принять участие в его уничтожении.

Вообще мне часто приходилось входить в совершенно безлюдные дома, где на плите кипел кофе, на столе лежало начатое вязанье, открытая книга; я вспомнил о девочке, зашедшей в дом медведей, и все ждал услышать грозное: «Кто съел мой суп? Кто лежал на моей кровати?»

[ЦП]

Дики были развалины города Ш.[26]. Ни одной живой души. Моя лошадь пугливо вздрагивала, пробираясь по заваленным кирпичами улицам мимо зданий с вывороченными внутренностями, мимо стен с зияющими дырами, мимо труб, каждую минуту готовых обвалиться. На бесформенной груде обломков виднелась единственная уцелевшая вывеска «Ресторан». Какое счастье было вырваться опять в простор полей, увидеть деревья, услышать милый запах земли.

26 октября. Наступление продолжалось. Уланский полк направился к югу и выбил немцев из города Вилюнена. Барон Майгель докладывал командиру III корпуса генералу Епанчину: «Только благодаря доблести Лейб-Гвардии Уланского Ея Величества полка, как господ офицеров, так и нижних чинов, полк этот показал блестящие примеры храбрости и великолепно атаковал под Вилюненом, о чем считаю долгом донести Вашему Высокопревосходительству…»

[ЦП]

Вечером мы узнали, что наступление будет продолжаться, но наш полк переводят на другой фронт.

Вечером 26 октября в штабе III Армейского корпуса была получена телеграмма:

«Командующий приказал немедленно вернуть Лейб-Гвардии Уланский Е. В. полк в Россиены, о чем сообщить Майделю».

27 октября в 4.55 вечера Майдель докладывал:

«Уланский Е. В. полк ушел на Ковно. Взятый вчера Вилюнен мною оставлен…».

Запись в полковом деле от 27 октября: «Сего числа полк перешел границу Германии обратно».

Новизна всегда пленяет солдат [ЦП] но, когда я посмотрел на звезды и вдохнул ночной ветер, мне вдруг стало очень грустно расставаться с небом, под которым я как-никак получил мое боевое крещенье.

В Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) сохранился автограф Николая Гумилёва с другим вариантом II главы «Записок кавалериста»: