Боевой разворот. И-16 для «попаданца»

— Чёрт разберёт… там разве почувствуешь. Ну, пяток, наверное, есть. Вряд ли больше.

Следует театральная пауза, и с шумным выдохом, торжествуя:

— Ни одной!

И смотрит-то как, смотрит… На Христа, наверное, так не смотрели. До распятия, во всяком случае. Хм… Не говорить же ему, что на симуляторе и пожёстче бывало, и с большим количеством сбитых. Вначале. Потом, правда, когда появились реально эксперты, обычно удавалось не быть сбитым самому. Ну, в самом наилучшем случае – пару-тройку. Опускал с небес. Виртуально. Здесь, конечно, уровень куда как пожиже. Улыбнувшись в ответ, хлопаю по плечу:

— Что ж, хоть этой работёнки тебе не добавил. А за движок извиняюсь. Берёг, ей-богу берёг – но не срослось.

— Ну что вы, товарищ лейтенант. Мы – завсегда готовы! Лишь бы вы там, наверху, немцам жару давали. И возвращались, конечно.

Сначала заглядываю на КП. Доложиться. По дороге наблюдаю садящийся Як. С чего бы это он – к нам? Повредили, наверное, или поломка… На КП выяснилось, что свободных машин больше нет, значит, просыхаем до завтрашнего утра. Мы с Костиком.

Сначала в баньку, потом, переодемшись, обедать. Кормят – на убой. Впрочем, на убой и есть. Из первоначального лётного состава ВВС РККА лишь очень немногим до победы дожить… посчастливилось. Новая повариха, тоже серьёзных таких габаритов, смотрит ласково. Ну его на фиг… Себя знаю. После Надежды не скоро смогу снова… уделить внимание даме. Точнее, не скоро захочу. Не физиология – душа. Которой вроде бы как нет, и быть не должно. Но она есть. И болит, болит, сволочь…

Хотя кто знает… На боевом, бывает, день за неделю получается, а то и час за месяц…

После обеда завернул в мастерскую ПДС…[149] или как это здесь называется… неважно. Попросил у сидящего с печальным видом, то есть, в прямом смысле этого слова повесив – довольно неслабый, кстати – нос, гражданского защитные суровые нитки, кусок нетолстого брезента и, при наличии, пяток заклёпок для кожи. Оказалось, в наличии таки, а для меня так и вообще всё-всё. Поскольку я не только здорово сегодня, на глазах у всего аэродрома, показательно выступил, а к тому же ещё таки из Шульмейстерского (!?!) полка. Во народ… Не удивлюсь, если и в ВВС Израиля, когда появятся, будет такой полк. Имени Шульмейстера. Наподобие Нормандии-Неман у французов. Перелетел, кстати, в полном составе. В Свободную Францию.[150] Что получилось у немногих. Заложников брать муслимы издавна большие мастера…

— А кстати, что именно вы таким вот образом намерены исполнить?

Аарону Ицхаковичу – вот так, без заскоков с Василиями и тем более Ивановичами – недолго пришлось объяснять, чего именно я хочу. После чего тот решительно отобрал едва начатую работу, со скоростью без малого лапки швейной машинки замелькали ловкие тонкие пальцы, и уже минут через двадцать слева на груди запасного комбеза, внутри, расположилась тактическая кобура под ТТ, на правом рукаве – кармашек под запасную обойму, и на правой штанине – карман под ножны. С завязочками. Примерил. Натурально, с ТТ, закреплённым хитрым узлом, в Нью-Йорке ещё показанном дедулей. Держит надёжно, хрен вывалится, а выхватывать – как из открытой кобуры. Ковбойской. Наблюдая за моими экзерцизами, Ицхакович скоренько прихватизировал и тот комбез, что я только что снял, и занялся им, бормоча под нос что-то, кажется, на идиш. В смеси с русским. Ещё через где-то полчасика – оппа-па! Нате вам. На этот раз ничего не наличествовало. Поскольку более подходящим словом было бы здесь именно – красовалось. В исполнении уровня "от кутюр". Будет выходной. Для особо значимых, то есть, вылетов. Достал портмоне, там у Костика оставалось кой-чего, пытаюсь расплатиться.

— Молодой человек! Вы меня таки обижаете. Моя мама прокляла бы меня, если б узнала, что я взял эти жалкие презренные бумажки у столь прекрасно воспитанного юноши из ТАКОГО полка. К тому же не далее как сегодня, благодаря вам, даже мои старые глаза смогли увидеть, как горят эти шлимазлы. Мой папа проклял бы меня, если б узнал, но я таки готов даже сам приплатить за такое зрелище.