Боевой вестник

— Если богам угодно, чтобы знатные леди выходили замуж лишь ради долга и нужд королевства, то тогда зачем эти боги вкладывают в наши тела трепетные сердца, которые противятся обману и желают истинных чувств?

— О боги, Элисса! Ты влюбилась в кого-то? Отвечай мне честно! — Анриетта с тревогой взглянула в зеленые глаза дочери.

Королева действительно забеспокоилась. Ее волновал не только душевный покой принцессы, но и воспоминания, пробудившиеся при мысли о том, что Элисса воспылала к кому-то чувствами.

— Нет! — Принцесса резко отвернулась. — И не собираюсь, — сказала она тише. — Но это ведь само приходит. Никто не властен над своим сердцем. Все другое обман, притворство. А ты знаешь, как я не терплю этого. Но я доверяю своему сердцу. И если оно полюбит, значит полюбит. А если нет, то и ответ мой будет — нет. Разве ты не любила отца, когда вышла за него замуж?

— Я любила его, ибо так подобает любить принца, царственную кровь и…

— Вот это и есть притворство, мама! Подобает любить — это язык долга и обязанностей, но не сердца и чувств.

— Сначала мы скрепили брачные узы, Элисса. То есть заложили фундамент, подобно тому как это делают при строительстве замка. И когда появилась твердая опора, мы вместе с твоим отцом стали возводить цитадель нашей любви. По крупицам. По кирпичику. День за днем. Год за годом. И вы, наши дети, стали краеугольными камнями нашей любви, построенной кропотливым трудом. Так будет и у тебя…

— Я не хочу, матушка. Не хочу притворяться и лгать. И еще больше не хочу, чтобы лгали мне.

— Послушай, в твоих словах лишь девичья наивность, вскормленная всеми этими романтическими балладами о любви. Но слепая любовь… Это всего лишь форма безумия. Если забывать о том, кто ты есть, о своем предназначении, о долге, то полюбить можно даже самого недостойного из недостойных. Такие чувства враждебны нам. Сердце с легкостью может предать своего носителя. И погубить его. Может статься, что сердце воспылает любовью к сыну простого кузнеца…

Сказав это, Анриетта вдруг смолкла и тоже отвела глаза от расстроенной Элиссы, со странным выражением глядя на оружие, выстроенное вдоль стен.

— И что тогда? — шепнула королева после долгой паузы.

— Когда люди влюбляются, они и радуются, и страдают. Люди — они живые, матушка.

— И тебя не страшит мысль, что ты полюбишь нищего и безродного? — Анриетта снова взглянула в глаза дочери.

— Я не ищу любви, матушка. Любовь сама находит человека. Тебе не о чем беспокоиться. Просто я вообще не хочу выходить замуж.

Тон прекрасной девы стал совсем отрешенным. Она словно давала понять, что очень устала от этого разговора и вскоре он может довести ее до слез.

— Я выйду через эту дверь, — продолжила она. — Не хочу возвращаться в тронный зал и опять встречаться с Хайдамаром. Свое последнее слово я ему уже сказала.

Не дожидаясь ответа матери, Элисса открыла засов второй двери и выскользнула в коридор.

* * *