Боевой вирус

— Да, что ты, генацвале?! Мы же прямиком из Куала-Лумпура по обмену опытом выращивания квадратных бананов из круглых семечек! Как успехи? — Аракчеев был в своем репертуаре, да еще и зол от непривычной жары.

Грузин ошарашенно поднял кустистые брови и приоткрыл рот, но быстро разобрался в ситуации, поддержал юмор:

— Извини, почтеннейший, не сразу узнал наших дорогих малазийских гостей! Слава богу, что погода у нас столь привычна вашим экваториальным организмам…

В этом месте Вадик чуть не задохнулся от возмущения, но мгновенно оценил сообразительность и чувство юмора собеседника и хмыкнул:

— Сработаемся!

После обоюдных горячих приветствий, витиеватых пожеланий доброго здравия и церемонных представлений высокий грузин — его звали Гиви — отвел друзей в сторону, а прерванный их неожиданным появлением диспут продолжился с новой страстью.

— Не будем им мешать. — Он кивнул головой в сторону своих отчаянно жестикулирующих сослуживцев. — Проблемы, проблемы… Я уже подыскал для вас приличное место, чтобы разместиться. Тихое и без назойливых соседей…

— А еще, чтобы в тенечке… — мечтательно протянул Вадим.

— Вах! Там вы можете целый день не увидеть солнца.

— А в вашем городе, кроме как на кладбище, такое встречается?

— Зачем так мрачно шутишь? Сейчас пойдем, и сами во всем убедитесь.

Гиви что-то гортанно прокричал товарищам, безнадежно махнул рукой и пригласил друзей к выходу. На улице он указал на фасад здания издательства:

— Вы обратили внимание, что на вывеске нет даже названия нашей газеты? А раньше было. — Он горестно вздохнул. — Специально новую заказали, чтобы в глаза не бросалось и не провоцировало…

— Достают? — поинтересовался Снайп.

Последовал еще один печальный вздох:

— Еще как! Последнее время совсем плохо стало. Наша газета всегда отличалась независимостью, оппозиционностью режиму Саакашвили. Да, мы не скрываем своих пророссийских настроений, активно выступаем против растущего американского присутствия в нашей стране, против НАТО. А когда полгода назад громко заявило о себе движение «Свободная Грузия», мы стали его официальным рупором.

— Ну, под крылом целого движения можно и вздохнуть спокойнее.

— Только не у нас в стране! Все наоборот: этот американский ставленник, — понятно, что Гиви имел в виду президента Саакашвили, — совсем распоясался. После совместных акций с «Данцави Сакартвело» («Защита Грузии») за отставку Президента на нас, как катком, наехали молодчики из откровенно националистических и нацистских организаций. Громили штаб-квартиру движения. Нас тоже зацепили.

— А полиция?

— Ха! Я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что и там, и там руководят одни и те же люди. Пришлось снимать это новое помещение, маскироваться. Да вот и сейчас у нас заканчивает печататься свежий номер газеты, а споры, как вы заметили, достигли апогея. Дело в том, что в номере есть одна весьма острая статья как раз на тему коррупции в государственных органах. С «убийственными» фактами. Это — бомба! Так вот, незадолго до вашего появления к нам в редакцию позвонили и… как это сказать… предельно жестко потребовали снять эту статью из номера. Угрозы были очень нешуточные. И ведь как узнали-то о содержании еще не увидевшего свет материала?! Да и номер нашего служебного телефона новый, знают его только свои.

— А «крысы», генацвале, и бывают лишь среди своих.

— Неужели вы думаете… Ну, уж с этим-то мы в своем небольшом коллективе разберемся. — На миг лицо грузина стало суровым и жестким, но тут же его озарила широкая улыбка. — Ладно, не будем о грустном. Смотрите, мы уже почти пришли.

Действительно, за разговором время пролетело незаметно. Куда-то исчезли новые высотные дома вместе со всем современным интерьером, широкие асфальтированные улицы сменились на узкие проулки, уложенные брусчаткой. А нависающие над ними козырьки старинных деревянных балконов полностью перекрыли доступ прямых солнечных лучей. На улочках царил спокойный полумрак…

— Это и есть наш знаменитый Старый город, — гордо похвастался Гиви. — Если чуть пройти вперед, откроется чудесный вид на развалины цитадели Нарикала. А это уже вовсе IV–VI века… Но нам направо…

В этот момент громко прозвучал вызов мобильника, и Гиви вытащил из кармана фланелевых брюк трубку. Вырвавшийся из нее голос был отчетливо слышен и обоим друзьям. Он был наполнен растерянностью и тревогой. Неожиданно голос сорвался на крик и тут же смолк. Из микрофона доносились лишь неясные шумы и приглушенные вскрики. Даже смуглая кожа Гиви не могла скрыть проступившую на его щеках бледность. Он беспомощно огляделся:

— Там… в издательстве… на них напали…

Он еще раз огляделся и заметил невдалеке сидящего прямо на деревянных ступенях покосившегося крыльца древнего старика.

— Сейчас я попрошу этого почтенного аксакала отвести вас к приготовленному жилью, — затараторил Гиви. — Здесь близко. А мне надо бежать обратно.

Он уже развернулся, когда Аракчеев, переглянувшись с Виталием, сноровисто ухватил его за руку:

— Постой ты, торопыга! Побежим вместе.

— Генацвале, это не ваша война!