Боевые будни штаба

Однажды он направился с тремя разведчиками за «языком». Решено было захватить его в ближайшем тылу врага. Удачно преодолели передний край обороны противника. Впереди стоял длинный сарай, а за ним — дом, в котором, по всем приметам, могли быть фашисты. Около дома решили устроить засаду. Приказчиков дал сигнал разведчикам оставаться на месте, в мелком кустарнике, и быть готовыми в случае необходимости поддержать его действия, а сам пошел вперед. Только завернул за угол сарая, увидел пятерых фашистов. Они, видимо, раньше заметили разведчика и ждали его. Загоготали. Один даже успел весело скомандовать: «Рус, руки вверх!» Сразу двинулись на него.

В разные ситуации попадал он, но в такой оказался впервые. Оплошал, поторопился, а надо бы осмотреться, выждать. Не раз брал суровые уроки войны, знал, что опасность всегда обрушивается внезапно, схватывает человека за горло, оставляя ему только мгновения на принятие решения.

Вмиг вскинул автомат, дал очередь. Двое свалились. И тотчас повторил очередь, но поверх голов. «Бросай оружие. Руки вверх!» — властно скомандовал он.

Трое подняли руки, на землю упали автоматы.

Когда я его спросил, как ему удалось выйти победителем, он пояснил:

— Я же разведчик. Они толпой на меня, а оружие забыли держать навскидку, думали голыми руками сграбастать. Первую очередь дал по цели, а вторую — чтобы подтвердить свою команду: сдавайтесь. Подняли лапы. Обезоружил.

Троих фашистов взял в плен. Товарищи, волнуясь, ждали его. Верили, что их сержант выйдет в перестрелке победителем. Знали, что мешать ему не нужно.

В другой раз его группа захватила пленного во вражеской траншее. Было так. Ночью один перекрыл траншею, обезопасив свой тыл, а двое двинулись на поиск «языка». За поворотом траншеи около пулеметной точки стояли два фашиста, о чем-то тихо переговариваясь. Приказчиков решил их брать. Резко выдвинувшись к ним, скомандовал: «Руки вверх!» Один с испугу крикнул, всполошив фашистов, находившихся рядом, в блиндаже. Трое выскочили оттуда.

Ничего не оставалось, как дать очередь по пулеметчикам и все внимание направить на выскочивших из блиндажа. «Брать живым!» — скомандовал сержант своему напарнику, опасаясь, как бы тот не выпустил из-за его плеча очередь из автомата. Первого удалось схватить и обезоружить, но двое, оценив опасность, удрали.

Оказалось, что на этот раз был захвачен разведчик. Тот признался, что таких вот мастеров разведки у них нет.

— Ваши владеют акробатикой! — заявил он.

Да, у наших бойцов иная выучка, иные взгляды. Они бились за жизнь, за свою землю, свой народ, и это делало их мастерами в бою.

Константин Николаевич, выслушав ответ пленного, покачал головой:

— Разве это разведчики? Трое их было — двое убежали, бросив одного. А этот слюнтяй забыл даже, где приклад у автомата.

Среди разведчиков попадались отчаянно смелые, но нетерпеливые. Как-то командир роты старший лейтенант И. М. Савичев просил отчислить одного. Бросался тот в огонь без расчета. Не было у него чувства выдержки. Своей горячностью он уже дважды срывал выполнение задачи. Выскакивал из-за укрытия без команды старшего, пытаясь опередить других в захвате «языка». Раньше времени обнаруживал себя, в результате приходилось отбиваться от врага и отходить с пустыми руками.

Побеседовал я с ним. Сорвиголова оставался верен себе, с жаром убеждал:

— Лежат, чего-то ждут, а фашист — рядом, его голыми руками можно схватить! Правда, не удалось мне, не рассчитал малость. Но в другой раз будет удача. Заверяю. Я не трус. Много раз брал «языка» в одиночку.

Но если человек потерял доверие у товарищей — с помощью приказа авторитет не восстановить. Пришлось разведчика перевести…

Бой — это взлет духа, смелые броски на огонь. Без мужества нет и подвига, а подвиг уже высвечивает душу и характер человека.

Немеркнущий подвиг совершил заместитель командира батальона 311-го полка капитан Б. А. Ивановский. Он, раненный, не имея сил бросить гранату, подполз под двигающийся навстречу танк и взорвал его.

Бой — это большое напряжение нервов и сил и в то же время тяжелая, смертельно опасная работа. Когда трудятся вместе много людей, то нелегко выделить, кто действует более храбро. Нередко оставались неизвестными подвиги погибших и раненых. А ведь многие из них дрались отчаянно, смело пробивали в огне дорогу. Если воин ранен, то ему тем более важна награда — кто знает, вернется ли он снова на фронт, а если погиб, как важно родным получить известие, что воевал он бесстрашно и за проявленную доблесть посмертно награжден орденом или медалью.

К сожалению, штабы иногда забывали об этом. Приходилось напоминать им. Конечно, нельзя было не учитывать и большую текучесть личного состава. Например, только за четыре дня боев здесь, на Молочной, в первой роте 305-го полка сменилось три командира: один был убит, двое — ранены.