Боевые маршруты

Таким образом, 6-я воздушная армия стала мощной не только количеством своих и приданных ей корпусов и дивизий, но и высокой выучкой командного, политического, летного и технического состава. За период относительного затишья, когда наши наземные войска перешли к жесткой обороне, авиационные части еще более окрепли. Эти два с лишним месяца - с мая по июль - они учились с максимальной нагрузкой, разумно использовали каждую минуту времени.

В один из жарких июньских дней меня пригласил к себе командующий фронтом Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский и попросил доложить ему о состоянии армии, о каждом соединении и части. Я обстоятельно рассказал, дал характеристику командирам, политработникам, инженерам, руководящим тыловым работникам.

Рокоссовский слушал внимательно, не перебивая. Потом негромко, как бы размышляя вслух, сказал:

- Готовьтесь к новым сражениям. Они не за горами. А сейчас усиленно ведите воздушную разведку - это главное. И еще одна просьба, - добавил он с присущей ему деликатностью. - В район Колки прибыла 1-я Польская армия. Она будет действовать рука об руку с нами. Выберите время и побывайте там, познакомьтесь с руководящим составом, установите деловой контакт. Это очень важно для боевого содружества.

Позже мне не раз приходилось встречаться с Константином Константиновичем Рокоссовским. Он располагал к себе простотой и сердечностью, доброжелательным отношением к людям. Я не слышал, чтобы он даже в трудный момент накричал на кого-то, унизил чье-либо человеческое достоинство. Он внимательно выслушивал подчиненных, тактично делал замечания, давал полезные советы.

Командующий фронтом отличался широтой кругозора, высокой военной культурой. Он не любил ничего показного, в докладах требовал четкости, ясности, конкретности.

Однажды я явился к Рокоссовскому с целым набором схем и карт. Прежний командующий приучил нас обосновывать свои решения не только устно, но и графически отображать их на бумаге.

Константин Константинович посмотрел на мои рулоны, мягко улыбнулся и сказал:

- Зачем вы их с собой притащили? Я, честно говоря, немного растерялся.

- Как же, - отвечаю. - На бумаге наглядно...

- Карты и схемы передайте начальнику штаба. А мне расскажите о готовности армии и о том, какая помощь вам требуется.

Я подробно доложил обо всем, в том числе и о тех трудностях, которые испытываем. Неважно обстояло дело с продовольственным обеспечением, не хватало емкостей для горючего.

При разговоре присутствовал начальник тыла фронта генерал Н. А. Антипенко. Рокоссовский повернулся к нему и спокойно сказал:

- Позаботьтесь, пожалуйста, обеспечить воздушную армию всем необходимым. Самолеты не могут летать без горючего, летчики не должны воевать без обеда. А их помощь нам скоро потребуется.

Потом командующий снова обратился ко мне:

- Примите меры для расширения аэродромной сети. Скоро к вам прибудут еще два или три авиационных корпуса, надо разместить их как следует.

От К. К. Рокоссовского я всегда уходил с ясным представлением о том, что и когда нужно делать, с какими армиями и на каком этапе придется взаимодействовать.

В один погожий день я вылетел в расположение 1-й Польской армии. Сразу бросилась в глаза экипировка польских солдат и офицеров. На них все было с иголочки. Чувствовался и высокий боевой настрой поляков. Понять их было нетрудно. Совсем недалеко на западе находилась их истерзанная фашистами родина, каждый не пощадил бы жизни за ее освобождение.

Меня провели в штаб. Первым, кого я встретил, оказался старый знакомый. В. В. Корчица я знал еще по Северо-Западному фронту. Он возглавлял штаб одной из общевойсковых армий, которую мы поддерживали с воздуха.

- Владислав Викентьевич, и вы здесь? - спросил я, обнимая Корчица.

- Я поляк, - с достоинством ответил он. - Мой священный долг быть вместе со своей армией.

- На какой же вы должности?

- Начальник штаба.

- Как все здорово складывается! - сказал я, не скрывая своего удовлетворения. - Опять нам с вами придется взаимодействовать.

- И я очень рад, - тряс мне руку растроганный польский патриот.

Корчиц проводил меня к командующему армией генералу Берлингу и представил как своего старого знакомого. Берлинг поздоровался и жестом руки пригласил сесть. Как и Корчиц, он свободно говорил по-русски. Беседа сразу же приняла непринужденный характер.

- У нас, пане генерал, отличное советское оружие, солдаты и офицеры рвутся в бой, - не без гордости заявил Берлинг. - У нас даже есть своя авиационная дивизия.

- Кто ею командует? - поинтересовался я.

- Полковник Смага. Начальник штаба у него - Ро-мейко, заместитель по политической части - Г. В. Богда-новский. Дивизия смешанная. Истребительный полк именуется "Варшава", штурмовой - "Краков", а вот ночному бомбардировочному названия пока не придумали.

- Именовать полки надо, видимо, в зависимости от того, где они отличатся, - посоветовал я командующему.

- Совершенно верно, пане генерал, - согласился Берлинг.

- Поскольку мы соседи, - говорю командующему, - авиационную дивизию, наверное, поставят на обеспечение к нам.