Боевые пловцы

«Болторезный щит и крышка торпедного аппарата были открыты, и Фэйн первым залез в трубу. Предполагалось, что крышка будет закрываться и открываться вручную; это делалось для того, чтобы пловцы могли научиться обращению с дыхательным прибором внутри торпедного аппарата, и, кстати, для того, чтобы можно было заснять пловцов в действии.

Не успел Фэйн скрыться в трубе торпедного аппарата, как тут же показался обратно и, делая отчаянные движения, стал подниматься на поверхность.

Наверху было достаточно людей, и мы с Кепесером решили оставаться на местах. Вскоре Фэйн возвратился и вторично полез в торпедный аппарат ногами вперед. Позднее я узнал, что, когда Фэйц втискивался в узкую трубу торпедного аппарата первый раз, в его дыхательном приборе закрылся клапан подачи кислорода. Задыхаясь и не зная, что, собственно, случилось, Фэйн вынужден был подняться на поверхность. Надо думать, что после пережитого ему не очень хотелось оказаться запертым, как в мышеловке, в трубе торпедного аппарата, тем не менее он подал сигнал закрыть крышку.

Вся операция по входу в торпедный аппарат и выходу из него продолжалась, очевидно, немногим более 2 минут. Большую часть времени я вел съемку. Никогда еще для меня время не тянулось так медленно, как в те секунды, которые Фэйн провел в торпедном аппарате. Можно представить, какими долгими показались эти секунды самому Фэйну, который был стиснут в узкой трубе диаметром около 0,5  м,ничего не видя и даже не будучи в состоянии пошевельнуться».

Когда Фэйн целый и невредимый показался в носовом торпедном отсеке, все облегченно вздохнули. Однако по лицу его было видно, что он еще не совсем пришел в себя. Дело в том, что вода, стремительно выходившая при осушении торпедного аппарата, сдвинула маску на лице Фэйна. Он бы неминуемо захлебнулся, если бы ему не удалось вдохнуть в себя немного кислорода, после того как маска снова стала на место. По мнению Фэйна, если бы он лежал на спине, а не на животе, маску вообще сорвало бы с его лица. Тогда, очевидно, это был первый случай успешного проникновения в подводную лодку через торпедный аппарат.

Следующий эксперимент заключался в том, что сверхмалая подводная лодка должна была сесть на обычную подводную лодку и сняться с нее во время движения. К тому времени уже несколько пловцов — матросов и офицеров — научились входить в большую подводную лодку и выходить из нее через спасательный люк, что было должным образом засвидетельствовано с помощью фотоаппарата.

Доктор Ламбертсон имел наибольший опыт по управлению сверхмалыми подводными лодками, и ему предстояло управлять во время эксперимента одной из них, выкрашенной в желтый цвет. На большой подводной лодке Фэйн и Джонсон должны были выйти наружу через спасательный люк и устроиться на носовой орудийной площадке в качестве фотографов. На верхней палубе должны были находиться также старшина-артиллерист Бейли и младший лейтенант Атчесон, которым предстояло установить сверхмалую подводную лодку в нужное положение. Старшина-артиллерист Пиотровский должен был, держась за буйреп, выпустить буй и вместе с ним подняться на поверхность. Там ему предстояло закрепить буйреп за сверхмалую подводную лодку, которая таким образом при погружении как бы подтягивалась к палубе подводной лодки «Квилбэк». Около орудия установили 2 подводных фотоаппарата, экспонометры и штатив; поперек палубы была привязана алюминиевая лестница, на которую оба фотографа могли опираться своими спинами. «Квилбэк» погрузилась на глубину около 15  ми направилась туда, где находилась сверхмалая подводная лодка. Подойдя на расстояние одной миля, лодка снизила скорость до 2 узлов, так что пловцы имели полчаса для подготовительных работ под водой.

Вот что рассказывает Джонсон о том, что произошло под водой на палубе «Квилбэк»:

«Мы с Фэйном выбрались из лодки. Было установлено, что при скорости движения в 2 узла вода не сорвет с нас маски, если мы будем стоять лицом по ходу движения, однако никто не знал, что произойдет, если мы повернемся в сторону. Пятясь назад к корме, мы достигли орудийной площадки. Встречный поток воды прижал нас к лестнице, а наши ласты, казалось, прилипли к настилу палубы. Втиснув спины между ступеньками лестницы, мы освободили руки для работы с фотоаппаратами. Две-три минуты ушло на то, чтобы подготовиться к съемке, после чего мы смогли немного осмотреться.

Бейли и Атчесон только занимали свои посты. Пиотровский выпустил буй и поднялся на поверхность метрах в восьми над палубой. Мне было видно, как его бросало из стороны в сторону, и я удивился, как он еще держится. С каждой минутой мое удивление перерастало в самое настоящее восхищение. Волны на море были небольшие, высотой около 2  м,но крутые и в большинстве случаев с гребнями. Даже мы ощущали их действие по хлопанию кислородных баллонов, которые были закреплены у нас на груди.